- "Шире"? - смеётся он.
- Так, всё!..
Ещё одну хворостинку в рот. Отряхиваю руки. Запиваю чаем.
- Поехали домой.
Провокатор…
10. Глава 10 - Незамутненность
Сегодня я волонтёрю у слепой старушки. Олимпиады Ивановны. Она ослепла совсем недавно, видит только свет. И сама пока не справляется.
Социальные службы к ней приезжают очень редко. А единственный внук живёт в Москве. И, судя по всему, просто ждёт квартирку в наследство.
Я иду с ней за продуктами, потом мою полы, протираю пыль. Закидываю стирку в старенькую, но ещё рабочую стиральную машинку, которую нашла для нее Зоя.
Готовлю ей простенькую еду на неделю в заморозку. Холодильник у нее крутой! ЗИЛ из прошлого века. Надёжный как швейцарские часы. Правда шумный.
Старушка хорошая... Болтаем с ней.
- В общем, не будет у меня деток, - жалуюсь я.
- Тю! - взмахивает она руками. - Вот сегодня Крещение, сходи в прорубь окунись. Смоешь грех. Может и даст тебе Бог.
- Разве же его водой смоешь?
- А вот монахи молятся, пост держат, тело свое усмиряют. Тоже скажешь зря?
- Нет. Не скажу. Там есть смысл. Они уходят на более тонкие вибрации.
- Вибрации-херобрации... - ворчит на меня. - Смирения в тебе нет. Придумала "грех" и носится с ним. Надо же! Грех у нее. Да если бы бабы после такого греха рожать переставали, то вымерли бы уже все поди. Не от лени же ты его того... А от сострадания!
- От малодушия!
Хотя я до сих пор не могу договориться с собой, как надо было сделать правильно.
- Иди в прорубь, говорю! У Храма каждую зиму прорубают. Хуже то точно не будет.
- Наверное, не будет... Ладно. Схожу.
Кладу ее руки на пакеты, давая потрогать.
- Здесь тефтели. Здесь курица. Здесь овощи. Здесь гречка, здесь рис. Нужно только разогреть. В шершавом кувшине - пакет с кефиром, в гладком - с молоком. Хлеб порезала, положила в пакетик. Суп вот в этой кастрюле.
Тоже даю все потрогать.
Потом раскладываю ее таблетки в таблетницу. На всё про всё - два с половиной часа. Не так уж и много. А ещё и с хорошим человеком пообщаться!
Прощаюсь, обувая кроссовки.
- Спасибо тебе, Светочка! Пусть Бог тебе деток даст. Сыночка и дочку. И мужа золотого!
- Спасибо, Олимпиада Ивановна. Я к вам на следующей неделе ещё забегу.
Живёт она совсем недалеко от меня. И я возвращаюсь пешком по беговой дорожке, вдоль реки.
Прохожу мимо Храма на берегу. Там у проруби какая-то тусовка. Лестницу деревянную погружают.
Красиво бьют колокола...
И вообще, как-то радостно сегодня.
А вот пойду! - решаю для себя.
Хотя совершенно не представляю, как это - нырнуть в прорубь. Но там наверное, много людей будет. Посмотрю, подскажут, как это все делается.
Чуть дальше - площадь с ярмаркой.
Заходить сейчас в магазин Тихомирова - выше моих сил. Уверена продавщица меня прекрасно запомнила. А к большому супермаркету - это в другую сторону.
И я покупаю себе продукты здесь. Несколько расписанных глазурью имбирных печенек, апельсины, лимон, домашний сыр, яйца...
Возле моего окна - знакомый джип.
Проходя мимо, на автомате в одно движение рисую пальцем на пыльном крыле маленькое сердечко.
Просто так...
Захожу в подъезд.
У квартиры Тихомирова два мужика.
Бух-бух-бух! - невежливо долбят.
Опасаясь, и с подозрением глядя на них, прохожу к своей, напротив.
- А Вы не знаете, где ваш сосед?
- Нет.
- Но проживает здесь?
Да, и моется в моем душе.
- Эм... Я сама только въехала, - интуитивно сливаюсь с ответа.
Один раскрывает ментовские корочки.
