Чтобы вывести князя из прострации, Попов рассказал ему об отшельнике, знаменитом на всю Кременчугскую округу. Отшельник жил недалеко от гранитных ломок у местечка Переволочня, где находился удобный брод через Днепр.
Место это известно еще и тем, что здесь Меншиков с небольшим отрядом уговорил сдаться в плен остатки шведской армии, разбитой под Полтавой. Шведы числом намного превосходили отряд Меншикова и даже имели артиллерию в тридцать орудий. Но узнав, что король Карл XII покинул их и с сотней приближенных перешел Днепр и бежал в Турцию, шведы пали духом и сдались на милость победителя, сложив оружие и сдав боевые знамена и пушки.
Что касается отшельника, то он мог с одного взгляда определять вора и безошибочно уличал во лжи любого человека, пытавшегося скрыть правду, а кроме того, снимал наговор и ворожбу. К нему обращались за советом и по житейским вопросам. Он разрешал и споры, касающиеся наследства, и нарушения клятв при разных обязательствах. Молва утверждала, что отшельник намного мудрее библейского царя Соломона, прославившегося справедливым судом, своими притчами и непомерным женолюбием.
Рассказ Попова о шведских воинах, брошенных королем на произвол судьбы и оттого утративших силу духа, тронул князя, глаза его заблестели, и он как будто вернулся в этот мир из окутавших его призрачных потемков, а упоминание о библейском царе Соломоне совсем оживило.
– Так что ж этот отшельник? – спросил Потемкин, видимо ожидавший, что Попов расскажет ему историю с примером мудрого решения какого-либо запутанного спора.
– Отшельник, как говорят, всезнающ, – сказал Попов, – вот у него, князь, и спроси, есть ли кто на свете счастливее тебя.
На следующий же день, приведя себя в порядок после путешествия в зыбкие нездешние бездны и, сам не зная почему, облачась в парадный мундир, Потемкин отправился к отшельнику.
Отшельник жил не в гранитной пещере, как сразу придумалось князю, а в довольно большой мазанке, добротным хутором с разными дворовыми постройками, расположившейся в укромном, защищенном косогором от ветров месте, недалеко от Днепра. Войдя в мазанку, Потемкин, опять же к своему удивлению, увидел не дремучего старца во власянице, а опрятного старика в белой рубахе, холщовых штанах и в мягких полусапожках. Седые волосы его были по-хохляцки подстрижены в кружок, бороду и усы он брил. Смотрел отшельник тяжеловато, властно и сковывающе.
– Кто ты? – спросил отшельник Потемкина, замешкавшегося с пожеланием здоровья и объяснением причины визита.
– Потемкин, – ответил князь так, словно его пятилетнего спросил незнакомец, встретив на безлюдной дороге вдали от дома.
– Знаю, твои люди говорили, – с оттенком недовольства за непонятливость сказал отшельник. – Спрашиваю, кто ты есть, человек Потемкин? Ты ведь хочешь царствовать, а кто ты есть? Как тебе царствовать? Крови ты переступить не можешь отважиться. Видишь свой предел, а преодолеть тебе не дано. В этом вся твоя мука.
Потемкин вспыхнул, резко повернулся и выбежал вон, не сказав ни слова. С того дня вопрос: «Кто я, Потемкин, есть?» не давал черным волнам меланхолии накрывать его с головой. Но и найти ответ на этот вопрос тоже оказалось непросто.
