Аккуратно сложив шалашом принесенные ветки, чиркнул кресалом на листья и камышовый пух. Затлели искры. От дуновения вспыхнули первые языки пламени, которые быстро расправились с мелкими ветками и, набрав силу, принялись за крупные.
Пришло время для разговоров.
– Так ты, говоришь, из Миннофара? – начал старик. – Как там Белые Стены? Еще стоят? – он снова обнажил в улыбке зубы цвета этих самых стен.
– Куда они денутся, – подхватил Мойсе и улыбнулся в ответ.
– А рыбка почем нынче на базаре? – продолжал хозяин лачуги.
– Да по-разному, – отвечал Мойсе, – есть по три, но мелкая, а та, что побольше, та по пять…
Тем временем угли прогорели, и старик уложил на них листья с рыбой. Запах был сначала неприятный, но потом рот Мойсе наполнился слюной от аромата жареной рыбки. Старик сходил в дом и принес оттуда кувшин с пивом и две деревянные кружки.
– Ну что ж, давай знакомиться, что ли? – сказал старик. – Как звать-то тебя?
– Мойсере, – ответил Мойсе. – Близкие зовут меня Мойсе. Звали… – он осекся.
– Я Иуан-рыбак, – представился старик. – Ловец снов, – добавил он ни к селу ни к городу. – А что случилось с твоими близкими?
– Ничего. Я просто оговорился, сказав «звали». Просто мне теперь не вернуться домой. Так получилось.
Старик наполнил кружки пенным напитком и протянул одну из них Мойсе. Пиво было прохладное, горькое и немного пощипывало язык. Мойсе сделал несколько больших глотков – пить очень хотелось.
Утолив жажду, старик продолжал:
– Так что, ты говоришь, случилось-получилось? Почему ты покинул дом?
– Ее зовут Меританейт, и она жена знатного вельможи, – начал Мойсе, глядя вбок. – Я влюбился в нее, повстречав в храме. Потом ходил подглядывать за ней – и, наконец, обрел недолгое счастье тайных встреч. Кто-то донес о наших свиданиях ее мужу – у него повсюду множество соглядатаев. Воины пытались схватить меня, и я нечаянно ранил одного из них. Сильно. Последнее, что я помню, это крик Меританейт: «Беги, Мойсе, беги!» Вот, собственно, и вся история. Она длилась чуть более трех месяцев – а мне кажется, прошла целая жизнь.
– Ну уж и целая жизнь, – усмехнулся старик. – Ахет как маленькая жизнь – так, кажется, говорят? В твоем возрасте один день как мои десять, это да.
Он помолчал.
– Да, натворил ты дел… подвел и ее, и себя, – Иуан пристально посмотрел на Мойсе: – А не обращался ли ты к духам за помощью в своем любовном деле?
Мойсе словно ударился локтем об угол двери. Язык у него закололо.
– Да… А вы откуда знаете?
– Я не то чтобы знаю, я чувствую… – Иуан потыкал веточкой в рыбину: – Однако рыбка наша совсем готова. Давай есть.
Хозяин снова наполнил кружки до краев. После второй кружки в ушах у Мойсе зашумело, а по телу разлилась приятная слабость. Он отведал рыбки – должно быть, листья придавали ей такой тонкий вкус. Запах тоже был очень аппетитным.
Мойсе отделял мясо от костей и один за другим отправлял в рот ароматные кусочки, таявшие на языке. Жаль, что рыбешка оказалась такой маленькой! Старик заметил его взгляд:
– Что, мало? Возьми половину от моей. Я уже сыт. Мне, старику, много ли надо?
Мойсе поблагодарил его и съел еще половину рыбины. «Вкусны ли жареные рыбки» – так, кажется, называлась сказка, которую мама рассказывала ему в детстве перед сном. Ему снова стало очень грустно, и слезы навернулись на глаза. Он встряхнул головой и спросил, чтобы отвлечься:
– Дядюшка Иуан, а расскажите мне о своей жизни… Должно быть, у вас много интересных и поучительных историй?..
