"Актив Сигма…" – мелькнуло в голове Кайро. То, за что его обвиняли в краже. То, что стоило Лире…
Имплант на его виске снова вздрогнул. На этот раз – резкая, режущая боль. Как будто кто-то вонзил ледяную иглу прямо в мозг. И одновременно – голос. Не искусственный голос "Мнемосин". Женский. Полный нечеловеческой боли и ярости. Один-единственный, пронзительный крик, от которого задрожали кости:
"ПАЛАЧ!!!"
Боль и голос слились в один шквал. Кайро едва не упал. Перед глазами поплыли пятна. И в этих пятнах – образы. Мелькающие, как обрывки кошмара: стерильная лаборатория, пульсирующая энергия в гигантском кристалле, лицо Элисы Вейланд – искаженное мукой, ее глаза, полные ужаса и обвинения… на него. И… Лира. Лира в прозрачной капсуле, ее тело сотрясают конвульсии, ее рот открыт в беззвучном крике. Надпись на дисплее капсулы: "Экзорцист-Омега: Терминация. Статус: 97%".
Знание. Оно вонзилось в его мозг острее любого ножа. Это не подозрение. Это правда. Лиру не просто захватили. Ее убивают. Прямо сейчас. Превращают в топливо, в ядро для… этого осколка? Для "Пандоры-Омега"? Терминация. Процесс почти завершен.
Ярость, отчаяние и вина слились в единый белый шум. Кайро, не помня себя, рванулся не к мосту, а к поверженному киборгу. Его рука, словно сама по себе, протянулась к дымящемуся осколку. В момент, когда его пальцы коснулись поверхности…
Боль. Невыносимая. Как погружение руки в расплавленный металл и ледяную пустоту одновременно. Визг в ушах – смесь голоса Элисы ("ПАЛАЧ!") и цифрового белого шума. Глаза на миг ослепли. Но он сжал осколок. Вырвал его из кибер-трупа.
Фрагмент "Пандоры" жгло ладонь даже сквозь ткань перчатки. Он пульсировал, как живое, гневное сердце. Имплант на виске Кайро горел огнем, проецируя прямо на сетчатку мигающее предупреждение: "НЕИЗВЕСТНЫЙ НЕЙРОТОКСИН. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: КРИТИЧЕСКИЙ".
Сзади раздался рев рельсотрона. Второй киборг, обойдя хаос рынка, был уже здесь. Снаряд пробил асфальт в сантиметре от ноги Кайро.
Не думая, только чувствуя жгучую боль в руке и виске, ярость за Лиру и древний инстинкт выживания крысы, Кайро рванул к мосту. К Треугольнику. К "Тишине". Сжимая в кулаке источник боли, голосов и единственную нить к спасению того, что еще осталось от сестры. Фрагмент "Пандоры" горел в его руке, как уголь из самого сердца ада.
Мост вибрировал под ногами, как живой от страха. Ржавые фермы скрипели, ветер из техно-пропасти внизу выл, забираясь под плащ, неся запах окисленной крови и сточных химикатов. Кайро бежал, почти не чувствуя ног. Каждый шаг отдавался пульсирующей болью в кулаке, сжимающем Фрагмент, и в виске, где имплант "Мнемосин" горел ледяным огнем. Предупреждение "НЕЙРОТОКСИН. УГРОЗА ЦЕЛОСТНОСТИ КОНТУРА" мигало на периферии зрения, сливаясь с ядовитым неоном.
Сзади – рев рельсотрона. Снаряд просвистел в сантиметре, снес кусок прогнивших перил. Кайро не оглянулся. Он видел цель: черный квадрат входа в вентиляционную шахту на другом берегу пропасти. Арка, обвитая колючей проволокой (давно мертвой), над ней – грубо нарисованное граффити: ухо, перечеркнутое молнией. Символ "Тишины". Врата в Треугольник.
Последние метры он преодолел прыжком. Нырнул в черный провал. Провалился вниз по короткому, скользкому склону из глины и битого бетона, ударившись плечом о холодную стену.
Тишина.
Она обрушилась, как физический удар. После оглушительного гула, сирен и криков Яруса Дельта – абсолютная,
