Он поспешно захлопнул дверь, чуть не получив по черепу внезапно взлетевшим стулом.
Санчес закурил сигару, открыл окно в кабинете и обернулся. Только что вошел Даниэль.
– Ну что? – спросил директор. – Как она это приняла?
– Плохо, разумеется. Говорит, что убьет ее.
– Я все-таки должен посадить под замок монстра, которого нам завтра доставят. И лучше двух монстров запереть вместе. Оставить ее в одиночке я не могу, поскольку она уже совершала попытку суицида… Ее нужно изолировать, но не совсем… Вот дерьмо!
– А если Марианна убьет ее? – спросил Даниэль совершенно спокойно.
– Пусть они хоть кишки друг другу повыпускают! Никто не заплачет! – взвился директор.
– Так-то оно так… Ладно, поглядим. Можно подсчитать очки! Но, по-моему, у новенькой нет ни малейшего шанса!
– Еще не хватало делать ставки! – взорвался Санчес. – Это совершенно безнравственно!
Оба расхохотались, и директор заглянул Даниэлю в глаза.
– Ты никогда мне не говорил… – начал он доверительным тоном.
– Чего?
– Раз ты так часто туда ходишь, значит оно того стоит, но… Она правда так хороша, малышка Марианна?..
Дельбек не казалась совсем уж спокойной. Прогуливаться по коридорам с Марианной, у которой развязаны руки, – все равно что иметь дело с хищником без тумбы и хлыста.
Даже если данная конкретная хищница пока и ведет себя разумно. Дикому зверю никогда не следует доверять.
– Почему меня не вывели на прогулку вместе с остальными? – спросила Марианна.
При одном только звуке ее голоса Дельбек подскочила:
– Я… Я еще не привыкла, я забыла о вас.
– Что-то не так, надзиратель?.. Вы меня боитесь, да?
– Боюсь? Нет, с чего бы? Что вы себе вообразили!
– На мне нет наручников, вот вы и мечете икру! Но не беспокойтесь, я не собираюсь драться с вами…
– Вы не смеете говорить со мной в таком тоне! И я вас абсолютно не боюсь.
– Тем лучше! Но это неправда, – продолжала молодая женщина насмешливым тоном. – У меня скверная репутация, верно? Тем не менее вам известно, что если не нарываться… Ну же, надзиратель, расслабьтесь: я шучу!
Вместо ответа Моника как-то странно хрюкнула.
– Мне не терпится увидеть моих новых подружек! – вновь начала Марианна, которой припала охота поговорить.
– Ну, тут уж вы говорите неправду! – заметила Дельбек с принужденным смехом.
– Возможно… Очень долго я видела одни мундиры…
– Это быстро проходит, вот увидите…
Странно, что охранница пытается подбодрить ее. Неужели настолько испугана?
– Вы замужем, надзиратель?
– Моя личная жизнь заключенных не касается.
– Конечно… Но я просто хотела знать!
– Да, я замужем. Больше пятнадцати лет!
Они спускались по главной лестнице бок о бок.
– У вас есть дети?
– Трое. Чудесные малыши!
– Не сомневаюсь… Значит, вам следует подумать о них.
Моника застыла на месте, недоуменно глядя на нее, вцепившись в металлическое ограждение. Марианна приблизилась:
– Если однажды что-то пойдет не так, подумайте о них. Не геройствуйте…
– Вы угрожаете мне?
– Вовсе нет, надзиратель. Просто даю совет… Идем дальше?
Марианна остановилась у выхода во двор, на невысокой бетонной лестнице. Немного кружилась голова. Столько народу, такой шум. Все взгляды моментально устремились на нее. Множество оптических прицелов одного и того же ружья. Единый взгляд сотни женщин, незнакомых, но стоящих так близко к ней. Она, без сомнения, гвоздь программы, звезда нынешнего дня. Присев на нижнюю ступеньку, Марианна закурила. К счастью, сигареты у нее были, можно сохранить лицо в этот первый, немного рискованный момент. Ни одна из заключенных не подошла к ней в первые четверть часа. Кроме заключенных из вспомогательного персонала, ее никто никогда не видел. Сразу по прибытии ее посадили в одиночку, изолировали, как бешеную собаку, чтобы не заразила остальных. И все-таки всем этим женщинам было известно ее имя, ее преступления. Она, конечно, была самой прославленной незнакомкой во всей тюрьме.
