«Сейчас попросит что-нибудь», – мысленно предугадал он.
– У него с сердцем плохо. Операция нужна. А в бесплатной больнице сама знаешь как… Его бы в хорошую клинику устроить, а? Врача бы толкового найти…
Мать невпопад кивала, но вряд ли понимала смысл её слов. Она уже не плакала, но смотрела перед собой остекленевшими глазами.
Неподалёку сидели ещё какие-то родственники и, уплетая блинчики с икрой, рассуждали без стеснения, что дед хорошо пожил, всем бы так.
Терпения и выдержки едва хватало, чтобы не сорваться. Максим посмотрел на Артёма, тот сидел напротив, чуть наискосок, пялился на него телячьим взором и глупо улыбался.
«Неужто мелкий уже успел набраться? – удивился Максим. – Хотя... если он попробовал водку впервые – ничего странного».
Максим сделал ему знак, призывно кивнул на дверь. Тот, пошатываясь, поднялся. Вышли оба на улицу.
– Подышим немного, – предложил Максим, приглядываясь к брату. – Мелкий, да ты окосел, походу. Много выпил?
– Я в порядке! – запальчиво отозвался Артём и тут же снова расплылся в улыбке. – Просто устал. А выпил я всего одну рюмку, ну или две. Имею права! Мне уже восемнадцать. Совершеннолетний как-никак
– Вижу, – хмыкнул Максим. – Слушай, совершеннолетний, давай отсюда свалим? Сил нет уже видеть эти рожи. Махнём на водоканал?
– А можно? – замялся Артём. – Неудобно, наверное.
– Ну сиди там. Я пошёл.
– Подожди, Макс! Я с тобой! Только мать предупрежу… – устремился к двери Артём.
– Совершеннолетний… – усмехнулся ему в спину Максим, но увидев, что брат приостановился и растерянно уставился на него, протянул: – Лааадно, быстро только. И вискарик там захвати.
Артём и вовсе впал в ступор. Хлопая глазами, пролепетал:
– Я так не могу.
В ресторан они вернулись вместе, Артём юркнул к матери, склонившись, прошептал ей что-то на ухо.
Максим же прошёл к первому попавшемуся столу, взял непочатую бутылку виски и сразу отправился на выход.
Вскоре его догнал Артём.
– Ну что? – воодушевлённо спросил младший. – Куда мы теперь?
– Сейчас такси придёт, рванём на водоканал, отдохнём культурно, – Максим продемонстрировал добычу в квадратной литровой бутыли. – Раз уж ты у нас теперь имеешь право.
Артём только хихикнул в ответ.
***
Полного уединения и на водоканале найти не удалось. Там-сям отдыхали люди, скромными горстками и большими, шумными компаниями. Пили, хохотали, жарили шашлыки, наплевав на запрет разжигать костры. Из распахнутых дверей одной из машин грохотал шансон.
Максим с Артёмом прошли подальше от чужого веселья, запахов, какофонии, присели под раскидистой ивой на высушенное добела старое бревно.
Внешне спокойный, даже умиротворённый, Максим никак не выказывал то, что творилось у него внутри, то, как зудело и ныло подзабытое чувство.
В голове роились всякие мысли. Куда она уехала? Почему не осталась? Где живёт? Как она теперь к нему относится? До сих пор ли держит обиду? Наверное, да… Иначе не уехала бы. А она изменилась. Похудела, загорела, вообще какая-то другая стала на вид. Строгая, серьёзная. От былого простодушия – ни следа.
– Видел на кладбище Алёну? – спросил он Артёма.
Тот покачал головой.
– А она где учится?
– В универе, на факультете английского языка, не помню точно, как называется. А что?
– Да ничего.
Артём внимательно на него посмотрел, потом спросил:
– Так между вами всё-таки что-то было?
– Не городи чушь.
Максим решительно отвинтил крышку и хлебнул жгучий напиток из горлышка, затем протянул Артёму. Тот слегка замешкался, но тоже отхлебнул и сразу закашлялся, аж слёзы выступили на глазах. Но потом, поймав насмешливый взгляд Максима, тряхнул головой и уже увереннее припал к бутылке. Правда, тут же передёрнулся.
