Искушение Агасфера - страница 8

Проработав в храме с Мардохеем несколько дней, Агасфер как-то вечером чужим, отстраненным взглядом окинул свое убогое жилище с подмазанным кизяком земляным полом, колченогим столиком с письменным прибором, подслеповатым оконцем, в котором трепыхал под сухим ветром чахлый кустик тамариска и, рухнув на ветхую циновку, составляющую его ложе, залился горькими слезами. «Господи, – стенал он, – чем прогневил Тебя род наш, что Ты наслал на него столько несчастий? Почему такую тяжкую судьбу уготовал Ты бедному Агасферу? Я подобен голодающему, который видит роскошно накрытый триклиний и не может к нему приблизиться…»

– Твое истинное богатство не в деньгах, – утешал его позже сердобольный Иосиф. – Оно в молодости твоей, сильной и статной фигуре, уме и красноречии, в твоих смоляных кудрях, что вьются до плеч, в огненном взгляде… Лишь расчетливые гетеры, те, что равно делят ложе как с мужчинами, так и с женщинами, заглядывают в кошелек тех, кто близок с ними… Всякая девушка из приличной семьи жаждет любви, ведь для этого она создана… Созревший плод непременно упадет, надо только чтобы рядом был именно ты. А потому перестань рыдать и явись к ней с видом преуспевающего. Если матрона склонна бывает приголубить и утешить неудачника, юная еврейка предпочитает мужчину-победителя. Ты должен почаще являться на глаза избранницы, и тогда ей непременно что-то в тебе понравится.

Едва бездельным пятничным вечером опустился он на свой камень возле шумящего Кедрона, у знакомой калитки над обрывом обозначилась беспокойная фигурка смуглой служанки-иберийки и тут же исчезла. Девушка вскоре вернулась с белым платочком в руке, призывно помахав которым, отпустила; сухой горячий ветер, дующий из пустыни Иудейской, подхватил его и, скомкав, бросил в воду посередине потока.

Как только мокрый, тяжело дышащий Агасфер с драгоценной ношей поднялся на обрыв, из глубины сада явилась его любимая в легкой льняной тунике, расшитой золотом.

– Агасфер, – с кокетливой укоризной проговорила она, словно они были хорошо знакомы. – Что привело тебя к нам?

Она взяла платочек из его рук, ловко выкрутила и повесила сушиться.

– Я… проходил мимо, госпожа… – растерялся Агасфер, у которого от соприкосновения с ее проворными пальчиками восстала плоть, отчего он покраснел и согнулся.

Теперь он увидел у крыльев ее точеного носика россыпь мелких веснушек, что бывает у женщин с очень белой кожей, а сильные медные волосы прихотливыми локонами ниспадали на округлые плечи; стройную мраморную шею охватывало жемчужное ожерелье.

– Отчего же ты не проходил мимо целую неделю? – весело сощурила она свои изумрудные глаза.

– У меня были дела, госпожа…

– В прошлый раз, когда ты смотрел на меня, твой взгляд излучал любовь. Меня все любят. Я уже записала тебя в свои поклонники, а ты исчез! – нахмурилась она.

– Я все время думал о тебе, госпожа…

– Да не называй меня госпожой! – топнула она маленькой ножкой в украшенной бисером сандалии, и на щиколотке ее зазвенел серебряный браслет с подвесками. – У тебя греческое имя и, судя по твоей осанке и благородству черт, – высокое происхождение.

– Так и есть, – скромно отозвался Агасфер и принялся скомканно и не совсем внятно пересказывать историю своего рода, понимая, что вопреки наставлениям Иосифа робеет перед красавицей и совсем не выглядит победителем.

Девушка слушала его рассеянно, то и дело бросая тревожные взгляды в сторону дома; лишь однажды, при упоминании об Александрии, томно прикрыла глаза, вздохнув: «Ах, Александрия… А у вас тут такая скука…»