В лагерь вернулись, когда на землю опустились легкие сумерки. Но вместо того, чтобы отнести меня в прежнюю палатку, Ярвен направился в свою.
— Куда? — выдохнула я.
— Я не совершаю ошибки дважды, женщина, — глухо, но жестко произнес он. — Теперь ты будешь жить рядом со мной, как и подобает жене. И это не обсуждается.
— Но Ксани... — я в растерянности наблюдала, как Тагар тащит сопротивляющуюся лисицу в свое временное жилище.
— У нее свой муж, — процедил генерал. — Они разберутся и без нас.
Войдя в палатку, Ярвен бережно опустил меня на широкий, высокий, набитый соломой матрас и, вернувшись, нервно задернул полог. Нас окутал полумрак.
— Зачем? — тихо спросила я. — Закрывать зачем, темно ведь?
— Я свою жизнь напоказ не выставляю, — проворчал он. — Незачем всем вокруг знать, какие у нас отношения.
Ммм... я медленно кивнула, соглашаясь с ним.
— Сейчас будет свет, — пробормотал Ярвен себе под нос.
Он деловито прошел до небольшой корзины в углу и вытащил оттуда глиняный невысокий горшок, установил его на столе. Порывшись, достал и охапку лучин. Положил рядом и на мгновение призадумался. Дракон выглядел странно. Как-то рассеяно, что ли. Его явно сейчас заботило не освещение палатки.
Бросив на меня взгляд, он взял одну веточку и вышел. Вернулся тут же с уже горящей лучиной. Вставив ее в горшок, тяжело опустился на сундук у стола.
Повисла тягостная тишина.
Я осмотрелась.
— А второй матрас? — выдохнула, смекнув, что не вижу его.
— Здесь будет только один, — немного грубо ответил он.
— Но... я не буду с тобой спать, дракон! — от возмущения у меня голос задрожал, а щеки предательски запылали. — Это заходит слишком далеко!
— Успокойся, Астрид, — он устало оперся на столешницу локтем. — Матрас твой, я на него не претендую.
— Но...
Мне стало немного не по себе. И, правда, чего это я, он, вроде, как и не лез делить со мной единственное здесь ложе. И намека на это не бросал. В душе встрепенулся стыд и укоризненно цыкнул. Я взглянула на мужчину и уточнила уже куда спокойнее:
— А ты? Ярвен, не на земле же спать.
— Мне хватит и плаща, — он даже не обернулся на меня.
С драконом творилось что-то странное. Ранимость. Это чувство все чаще проскальзывало на его лице. Где тот суровый вояка, что грозно ухмылялся в храме? Нет. Военачальник, что сейчас стоял передо мной, казался потерянным и особенно одиноким.
Одиночество — именно оно выглядывало из его глаз, тревожа мою душу.
В груди заныло. Боль. Неясная, холодная, терзающая.
— Но, Ярвен, уже осень. Так можно и заболеть.
— Что решила со мной все же спать из чувства жалости, лера? — хмыкнул он цинично, его плечи дрогнули и опустились. — Или как там его красивее называют. Сострадание, вроде... А не боишься, что я сейчас ухвачусь за столь роскошное предложение?
— Я ничего тебе не предлагаю, дракон, — вспыхнула я, — Но почему мне нельзя в другую палатку?
— Я уже ответил раз, — рявкнул он неожиданно зло. — Не вижу смысла повторяться. Я буду спать на своем плаще и на этом все.
— Ярвен, так нельзя! — всплеснув руками, уставилась на него не мигая.
Выдохнув, генерал как-то разом сник. Снова это выражение абсолютной безнадежности на его лице. Тоска в глазах.
Немного помолчав, он тихо произнес.
— Астрид, я устал. Голоден и мне все равно, что подо мной: матрас или плед. Плащ. Все едино. Все должны видеть в нас супругов. Но обо всем мы поговорим потом. А пока, — он встал, подошел к еще одному дорожному сундуку. Распахнул его. Порылся и достал длинную шерстяную тунику. — Переоденься, красавица, — вещь полетела в меня. — После отдыхай. Я принесу поесть и узнаю, что без нас тут творилось.
