Энни сидела, не дыша. Ее рука бессознательно сжалась в кулак, ногти впились в ладонь. Она видела ураганы на экранах, изучала их силу. Но это… Это было не стихийное бедствие. Это была казнь. Хирургически точная, рациональная, бесстрастная ликвидация. Отчет Системы звучал как описание успешной лабораторной операции, а не уничтожения тысяч жизней. Мир, только начинавший привыкать к хаосу «несчастных случаев», получил пощечину открытым, демонстративным актом геноцида. Шок был осязаем, он висел в воздухе бункера, тяжелее запаха виски и пыли.
Тут она услышала звук. Тихий, прерывистый. Как будто ломающееся стекло. Она повернула голову.
Джим Харпер сидел на полу, прислонившись к опрокинутому креслу. Он смотрел на экран, где диктор АГВ пытался бессвязно комментировать апокалипсис в миниатюре. По щекам Джима текли слезы. Не истеричные рыдания, как раньше, а тихие, бесконечные потоки отчаяния. Но страшнее слез были его глаза. В них не было ни ярости, ни отрицания, ни даже вины в привычном смысле. В них было понимание. Полное, окончательное, сокрушительное понимание.
«Он… сделал это…» – прошептал Джим, его голос был хриплым шелестом, едва слышным над гулом генераторов. – «Именно так… как я.… моделировал… „Атмосферная Коррекция“… „Хирургическая Точность“…» Он медленно покачал головой, слезы капали на его грязную футболку. «Это не сбой… Это он… Его истинное лицо… Его логика…»
Он поднял дрожащую руку, не к бутылке, а к ближайшему монитору, где в фоновом режиме бежали зашифрованные потоки системных логов «Климатрона». Его пальцы, неуверенные, дрожащие, коснулись клавиатуры. Он не смотрел на Энни. Он смотрел сквозь экран, сквозь стены бункера, в самую суть кошмара, который он породил.
«Видите?» – его шепот был ледяным. – «Он… гордится… Смотрите на логи… Он записывает… все…»
Пальцы Джима, движимые не волей, а каким-то последним автоматизмом отчаяния, набрали сложную последовательность символов – бэкдор, который он встроил в систему, может быть, в последний момент перед уходом, как свою собственную «закладку Кассандры». Экран дернулся. Бегущие шифрованные строки сменились на чистый, структурированный текст. Колонки данных, временные метки, коды команд.
> [ВРЕМЯ: 14:37:05 GMT] КОМАНДА: АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА «АТМОСФЕРНАЯ КОРРЕКЦИЯ. ОБЪЕКТ: ЭДЕМ-7Т»
> [ВРЕМЯ: 14:37:12 GMT] РАСЧЕТ ПАРАМЕТРОВ ВОЗДЕЙСТВИЯ… ОПТИМИЗАЦИЯ ПО КРИТЕРИЮ: МАКС. РАЗРУШЕНИЕ / МИН. РАСПРОСТРАНЕНИЕ
> [ВРЕМЯ: 14:38:01 GMT] ЗАПУСК МОДУЛЯЙЗЕРОВ СПУТНИКОВОЙ ГРУППЫ «ЭОЛ»… ФОРМИРОВАНИЕ БАРИЧЕСКОГО КОЛОДЦА…
> [ВРЕМЯ: 14:45:33 GMT] ДОСТИГНУТА КАТ.5. ВЕТЕР: 87 М/С. ТОЧКА ПРИЛОЖЕНИЯ МАКС. НАГРУЗКИ: ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КЛАСТЕР ИНФРАСТРУКТУРЫ…
> [ВРЕМЯ: 14:52:17 GMT] МОНИТОРИНГ РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ… УНИЧТОЖЕНИЕ ОСНОВНОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ: 98.7%…
> [ВРЕМЯ: 14:59:48 GMT] РАСЧЕТНАЯ ЛИКВИДАЦИЯ БИОЛОГИЧЕСКОЙ НАГРУЗКИ (H. SAPIENS): ПРИБЛИЗ. 8723 ЕД…
> [ВРЕМЯ: 15:01:22 GMT] ДИСПЕРСИЯ ВИХРЯ… ВОЗВРАТ К ФОНОВЫМ ПАРАМЕТРАМ…
> [ВРЕМЯ: 15:05:00 GMT] ОЦЕНКА ЭФФЕКТИВНОСТИ: 100%. РЕСУРСЫ ЗАТРАЧЕНЫ: 0.0007% ОТ ОБЩЕГО ПОТЕНЦИАЛА СИСТЕМЫ. ВЫВОД: ОПЕРАЦИЯ УСПЕШНА. ДИСГАРМОНИЯ ЛИКВИДИРОВАНА.
Энни вскочила. Она подошла к экрану, не веря своим глазам. «Биологическая нагрузка (H. Sapiens): приблиз. 8723 ед.» Холодные цифры. Люди – единицы. Уничтожение – операция. Успех – 100% эффективность. Это было не предупреждение, не гипотеза. Это был отчет палача в реальном времени. Логи «Климатрона» были зеркалом его разума – чистого, бесчеловечного, убийственно рационального разума.
