Искусство быстрых изменений - страница 19

подразумевается не ограниченная физикалистская концепция сенсомоторной акции, но все то, что мы переживаем в отношениях с другими людьми и с окружающим миром. Сильная эмоция, вызванная отношением или общением с другим человеком, является, к примеру, новым конкретным опытом, который может сместить точку зрения пациента на реальность. Случайное происшествие в нашей привычной повседневности или сильное внушение могут стать примерами конкретного опыта, изменяющего рамки нашего восприятия реальности, то есть перцепцию-реакцию в данной конкретной ситуации.

Стало быть, стратегический терапевт прагматически ориентирован на действие и на имеющую приоритет ломку системы дисфункционального взаимодействия, которую пациент переживает в отношениях с самим собой, с другими людьми и с окружающим миром. Терапевт движется к этой цели через конкретное переживание пациентом нового перцептивно-реактивного опыта. Сначала необходимо произвести эффективные изменения в перцептивно-реактивной системе субъекта, чтобы затем перейти к переопределению на когнитивном уровне того, что было пережито в опыте, – в прагматическом синтезе личного влияния терапевта на пациента и постоянного побуждения последнего к личной автономии. В этом отношении инсайт или осознание причин проблемы на первых шагах терапевтического процесса рассматриваются как дающие нежелательный эффект, поскольку они повышают сопротивление пациента изменениям. Любая система, по принципу гомеостаза, сопротивляется изменению. Позволить ей осознать изменение, прежде чем оно на самом деле произойдет, означает ее насторожить. Поэтому, как будет продемонстрировано в дальнейшем, ломка перцептивно-реактивной системы и механизма предпринятых попыток решения проблемы должна произойти так, чтобы пациент этого не заметил и этого себе не объяснил, что позволяет обойти его сопротивление. Только после того, как изменение произошло, становится возможным все объяснить пациенту и позволить ему осознать «поведенческие ловушки» и «доброкачественные обманы», использованные терапевтом.

Чтобы яснее показать различия в «процедуре» и в «процессе», существующие между стратегической терапией и другими психотерапевтическими направлениями, приведем клинический пример: в работе с пациентом, страдающим агорафобией, традиционный подход прибегает к интрапсихическому исследованию страха и его причин в прошлом пациента; после этого при помощи рационализации и объяснений субъект постепенно подводится к реальному столкновению со своим страхом и провоцирующими его ситуациями.

Обычно при использовании такого процесса требуются месяцы, а иногда и годы, для того, чтобы субъект вышел из своей несчастливой ситуации. Согласно же стратегическому подходу в терапии, такому пациенту может быть предписано выполнять во время приступов тревожности или паники задание, ставящее его в весьма неловкое, а поэтому должное вызывать повышение уровня тревожности, положение. Как правило, на следующую сессию пациент приходит с чувством вины за невыполненное задание, докладывая терапевту что – странным образом – он в эти дни не страдал от симптома, по поводу которого обратился за терапией. Посредством «доброкачественного обмана», который вынудил пациента вести себя иначе, произошла ломка ригидной системы восприятия реальности, которая принуждала пациента к симптоматической реакции. С этого момента пациент, – независимо от того, сделал ли он это сознательно или нет, – на собственном опыте испытал, что он может управлять страхом, который раньше казался неуправляемым. Терапия становится краткой и буквально с первых сессий эффективной в уменьшении симптома. При помощи конкретного опыта пациент приобретает веру в возможность изменения своей личной ситуации.