Специалист в исполнительном производстве – это незаинтересованное лицо, обладающее знаниями в какой-либо области культуры, науки, техники, ремесла, необходимыми при совершении исполнительных действий. Обычно в качестве специалиста при описи и аресте имущества должника выступают товароведы.
Специалист дает заключение в письменной форме.
Специалист обязан явиться по вызову судебного пристава, отвечать на поставленные судебным приставом-исполнителем вопросы, давать в устной или письменной форме консультации и пояснения, при необходимости оказывать техническую помощь. За отказ или уклонение от исполнения своих обязанностей, а также за дачу заведомо ложного отчета или заключения специалист несет ответственность, о чем он предупреждается судебным приставом-исполнителем.
Специалист имеет право на вознаграждение за выполненную работу, проводимую в связи с совершением исполнительных действий.
3.7. Суд в исполнительном производстве
Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. провозглашает право каждого не просто на эффективное правосудие, но и на восстановление в правах в случае их нарушения, возлагая обязанность восстановления прав на «компетентные национальные суды» (ст. 8). Очевидно, что под «восстановлением» здесь подразумевается, помимо прямых действий самого суда, направленных на вынесение законного и обоснованного решения, контроль за приведением его в исполнение, так как без последнего о реальном восстановлении прав говорить не приходится. Потому представляется вполне закономерным то обстоятельство, что первое в отношении Российского государства со времени подписания им Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод постановление Европейского суда по правам человека, вынесенное в Страсбурге 7 мая 2002 г. по делу «Бурдов (Burdov) против России», оказалось связанным именно с процессом исполнения (вернее, неисполнения) судебных актов.
Суть «дела Бурдова» такова: сотрудниками органов социальной защиты населения по причине отсутствия финансирования в течение 4-х лет (с 1997 г. по 2001 г.) не исполнялись судебные решения, вынесенные по искам заявителя о взыскании денежных средств в качестве компенсации за вред здоровью, причиненный при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Служба судебных приставов, Главное управление юстиции и Прокуратура Ростовской области, а также другие инстанции, в которые Бурдов обращался за помощью в реализации судебных актов, объясняли свое бездействие отсутствием должного финансирования ответчика. В результате Европейский суд обязал российское государство-ответчика выплатить заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.
Суд в Страсбурге исходил из п. 1 ст. 6 Конвенции, закрепляющего за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях. Право на суд, по мнению европейских судей, «было бы иллюзорным, если бы правовая система государства-участника Европейской Конвенции допускала, чтобы судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось бы недействующим в отношении одной стороны в ущерб ее интересам. Немыслимо, – полагает Европейский суд, – что п. 1 ст. 6 Конвенции, детально описывая процессуальные гарантии сторон – справедливое, публичное и проводимое в разумный срок разбирательство, – не предусматривал бы защиты процесса исполнения судебных решений».
