Исповедь детдомовки - страница 45

Вышло это случайно. Я стояла около воспитательской и получала новый комплект белья, а напротив меня стояла Света и задирала меня:

– Зубастик.

На тот момент я была не в духе, а обзывательства лишь усугубили мое плохое настроение и я, кинув белье на пол, со всего замаха собралась ударить ей кулаком в нос, но промахнулась. Мой кулак влетел четко в бетонный проем двери:

– Ай! – вскрикнула я.

Только что повредившую руку я мотала из стороны в сторону и прыгала на месте от боли. Пальцы пульсировали и на моих глазах рука начала опухать. Воспитательница отругала меня за стычку и отправила в кабинет медицинской сестры. Путь к ней мне перегородила Юля и, увидев, что я держусь за руку, дернула её со всей силы:

– Дура тупая! – крикнула я.

– Тебе пиздец, зубастая.

В кабинете мне оказали первую помощь, приложив холодный компресс:

– Если легче не станет, завтра сходим на рентген. Время позднее, сейчас ты никуда не поедешь.

– Хорошо, – сквозь слезы ответила я, держась за посиневшую руку.

Поднявшись на третий этаж, я в холле увидела Юлю.

– Че ты там мне вякнула, зубастая?

Я хотела уйти в группу, но она перекрыла мне путь:

– Куда идешь, я спрашиваю? – плюнув мне в лицо, она толкнула меня от двери.

– Я хочу пойти в группу, у меня болит рука.

– Вот эта? – она резко подошла ко мне и еще раз за нее дернула.

Я вскрикнула от боли, и слезы полились из моих глаз, Юля быстро ушла в группу, оставив меня одну в холле крючиться от боли.

Всю ночь я не смогла сомкнуть глаз от пульсирующей боли в руке. Утром вместо школы я направилась в кабинет медсестры и слезно стала ее умолять что-нибудь сделать. Меня повезли в больницу, на рентгене выяснилось, что у меня перелом со смещением. В процедурном кабинете мне наложили гипс от пальцев до локтя:

– И как я буду играть на скрипке и балалайке? – поинтересовалась я у врача.

– В ближайшее время никак.

Следующий месяц в школе я стала сходить с ума от безделья. Правая рука была загипсована, поэтому я не могла писать, играть на инструментах да в принципе была лишена всех радостей жизни. Сидя на уроках, я смотрела в окно и фантазировала о всем, что приходило в мою голову. Это единственное, чем я могла заняться, не создавая себе дискомфорта. Несмотря на то, что я носила гипс, в детском доме меня никто не жалел, и в один из дней Женя стал терроризировать меня обзывательствами. Наша стычка перешла в драку, думая, что у меня преимущество, я начала мутузить его гипсом. В порыве гнева я не заметила, как он разлетелся на кусочки, и я незажившей рукой била Женю по спине. Осознала я только тогда, когда почувствовала режущую боль в руке.

Опять приемный покой, новый гипс и новый срок ношения. Пропущу тему объяснительных на имя директора и нотаций со стороны воспитателей и медперсонала. В музыкальную школу я все равно продолжала ходить, потому что через пару месяцев меня ждал годовой экзамен.

Играла я на скрипке очень смешно. Вместо изящной скользящей кисти я выглядела как человек, который пытается запилить скрипку смычком до смерти.

Ольга Владиславовна терпеливо смотрела на мои издевательства над инструментом и молча сидела, приложив руку к лицу.

Прошел месяц… С моей руки сняли гипсовую окову, и первым делом я сидела и чесала ее, закатывая глаза от удовольствия. Кто хоть однажды снимал гипс, понимает эти ощущения. Но… очередная драка с Женей закончилась поездкой в хирургическое отделение. На рентгене выяснилось, что я вновь сломала руку, плюсом ко всему старый перелом сросся неправильно.