Исповедь грузинского блогера - страница 4

Кстати, про пошлости и сквернословие, про мое любимое, м-м-м. Это же про тело все. А мы сегодня все про тело, ведь тело – тело и его реакции биологические – единственное, что объединяет людей. Телесная безусловность наша и выражается в этих шуточках и мемах. Как что болит. Какая еда вкусная, а какая невкусная. А вот эти девки фигуристые или парни накачанные это ведь тоже про тело! Это ведь сразу понятно всем. Человек оказывается сведен до своих биологических функций, и эти опосредованные через язык, через картиночки одномерные, функции тела нас уравнивают в бесконечном болтании о банальностях, потому что объединять больше нечему.

Вот и говорим мы о том, что кушали. Говорим, что у кого болит. Говорим, какая грудь, ноги, фигура у вот той вот. Говорим матами мы теперь тоже неслучайно – ведь это сфера выделительно-половой системы, тоже безусловная биологическая данность. Мы слова не можем сказать, чтобы плоть в нем как-то не явилась. Мы желаем друг другу здоровья и красоты. О последнем девушки уж особенно трясутся. Шутки наши про вещное, они нам вновь и вновь напоминают о первостепенности материи. Мы все говорим о теле, потому что кроме этой безусловной данности ничего общего в головах современных людей сегодня нет. Может, поговорим о вере в Иисуса Христа?

Как я вас! Не ожидали, господа? Видели бы вы свое лицо сейчас! А, впрочем, я сам ваших лиц не видал, постольку вы мои вымышленные собеседники. Нет, ну я бы сразу в Средневековье или в эпоху Возрождения скакнул, чтобы только посмотреть, как Рафаэль пишет «Сикстинскую мадонну» или Босх – «Сад земных наслаждений». Вот это – про дух. Это искусство. Это образы и смыслы, которые объединяли раньше людей! Впрочем, что же я про этих европейцев. Где наши Пушкины и Достоевские? Кто наше искусство и культуру обновлять будет? Не видно их! А я вам скажу, почему их не видно. Я даже больше скажу – живи ваш Пушкин и Достоевский сейчас, на них всем было бы фи-о-ле-то-во. Они бы потонули, захлебнулись в потоке, в этом бесконечном потоке, этой информационной канаве, куда все льется без разбора и где главный критерий – эти самые циферки, циферки, будь они неладны! Нет, нет, ну можете ли вы поверить, что какое-нибудь «Преступление и наказание» миллионы бы прочитало? Нет, конечно! А это, значит, и все – в канаву забвения тебя! Пушкин своего «Евгения Онегина» 8 лет писал. Да разве сейчас бы вообще не забыли о таком блогере, который долго что-то выкладывает? Ждать они будут… Нет, нам надо здесь и сейчас. А вот потому без аппеляций к низменному никак, потому что вот оно, вот оно непосредственное – женская нагота, сквернословие, про денежки что-то – это всем надо и побольше. Нет, вы знаете, я бы очень-очень хотел быть культурным и приличным человеком, я-то прежде всех – но кушать очень хочется. А потому прости Пушкин и Достоевский, а я про женскую грудь что-нибудь заверну и матом кого обложу – так вернее.

VI

Самое страшное свое признание готовлю. Держитесь. Сейчас глубоко вдохну и как… Гм, значит так: когда я к этому успеху своему пришел… «Позвольте, вы спросите, какой такой успех?» Ну вот этот – пятьсот тысяч подписчиков, монетизация с многотысячных просмотров роликов, рекламка от партнеров, потом еще донаты на стриме, потом еще проплаченные стримы от разработчиков онлайн-казино. Это позволяет мне жить припеваючи в солнечной Грузии. Да вы знаете, я себе даже «Бугатти» мог бы позволить на эти деньги, клянусь! Я хожу гордым павлином по камням Тбилиси и смотрю с вызовом на прохожих – ну-ка, кто зарабатывает больше, покажись! Мерило успеха сегодня – деньги. Все это знают. За деньги можно все. Все, объяснил, больше не перебивайте, господа. Значит так, когда вот я вознес себя сам, мысленно, на этот пьедестал, откуда остальных окинул – то внутри, глубоко-глубоко внутри голосок мне сказал: «Не то это». Сказал, что вру я нещадно, что не моя эта заслуга, что это просто система такая, которая такого, как я, вознесла, а даже и не меня, а мои худшие стороны. И это-то, это страшно. Что я влез в мышеловку какую-то, под банку, знаете, захлопывающуюся залез. Там сыра много, а выхода нет! Я уже, уже вовлечен в этот взрывной процесс, я себя замазал какой-то грязью, от которой никогда не отмоюсь, потому что чем дальше, чем больше грязи на себя выливаю. А без грязи никак, вы же понимаете, на этом вся моя жизнь держится, вся эта Грузия и весь мечтательный «Бугатти».