Исповедь изумленного палача - страница 2

Яркой иллюстрацией этой стороны моей жизни явился случай, имевший место глубокой осенью 1969 года на углу Мещанской улицы и Банного переулка, где незадолго до полуночи стояла банда из полутора десятков полупьяных подростков, не привлекавших ни малейшего внимания местной милиции. Миновать ее по дороге от метро к своему дому я никак не мог. Банда выслала ко мне, мирно проходящему мимо, наглого рыжего свиноподобного парня. Он не мешкая порвал рукав моей шикарной канадской куртки, привезенной отчимом из очередного дальнего плавания.

Рыжий тут же получил удар кастетом по лицу. Зрелище получилось ярким: кожа на переносице лопнула и расползлась, кровь хлынула всерьез, покрыв всю свинячью морду. Рыжий пьяно промямлил: «Ты меня ударил», превратившись от боли и неожиданности в растерянного, да еще пьяного мальчишку, которого мне стало определенно жаль.

Но этим мои ощущения в тот момент, к сожалению, не ограничились. Пришел мой привычный с далекого детства дар предсмертного предвидения. Только в этом случае он явился продолжением моего истеричного состояния, что не повлияло на конечный результат – видения мертвой, раздробленной до появления мозгов головы рыжего. Потом я быстро вернулся в реальность Мещанской улицы и имел удовольствие понаблюдать на удивление ленивую реакцию банды на раскрошенное кастетом лицо рыжего – кто-то не видел, а кто-то не понял, что произошло. В результате ситуация позволила мне быстро покинуть сцену.

От потрясения и внутренней паники я пошел не к дому, а назад – к метро. Там я сел на троллейбус и проехал обратно – мимо размахивающей руками компании, окружившей скорую помощь и милицейскую машину.

Мне было сильно не по себе – сосало под ложечкой от неприятного предчувствия. Но этот эпизод был детской игрой на лужайке по сравнению с тем, что произошло двумя днями позже.

Банда развернула на меня охоту с патрулированием улиц и переулков вокруг дома. А тем временем участковый запустил дело об избиении свиноподобного рыжего.

Я не мог избежать поздних возвращений с тренировок по самбо в зале ЦСКА. Чувствуя себя зверем в загоне, мне нужно было всякий раз мухой промчать расстояние от остановки до подъезда. Путь лежал через большую арку со стороны Мещанской – и, уже во дворе, мимо помойных баков вдоль кирпичной стены электробудки, за которой следовал узкий темный проход. Тут-то, в этом самом проходе, и случилось событие, грубо и бесцеремонно повернувшее мою жизнь.

После кровавой драки по дороге домой я был готов к повторению чего-то подобного в любую секунду, а потому и надевал свой самый тяжелый и устрашающий кастет.

В тот вечер, когда я уже почти вошел в подъезд, из него выскочили двое – рыжий с подельником, явно ожидавшие меня в засаде. Они принялись бить меня металлическими прутьями – судя по резкой боли от каждого удара. Я совершил известный трюк – упал на колени, пригнув голову, и уже из этого положения изо всех сил ударил подельника рыжего кастетом по колену. Тот взвыл и повалился на бок.

В голове вертелось еще одно правило: беги, растягивай врагов и бей поодиночке. И хотя растягивать было некого, я развернулся и побежал что было духу к проходу между будкой и домом. За спиной ухали тяжкие шаги рыжего.

Мы оказались в темноте прохода, где я провел в дворовых играх все детство и мог с закрытыми глазами проскочить его насквозь, минуя куски разбитых бетонных блоков и прутья арматуры. Инстинкт опять сработал, и я, проскочив торчащие прутья, прижался спиной к кирпичной стене за секунду до того, как рыжий рухнул мне под ноги, споткнувшись и разбив себе лицо острыми осколками кирпича.