На самом деле, мне не нужен ответ. Я не настолько глупа, чтобы не понять причин показухи, но пока он будет изгаляться и рассказывать о своей безнаказанности, у меня есть пара минут подумать.
Я никому не могу сказать, что он наркоман. Вернее, смогу, но это не будет иметь никаких губительных для него последствий. Просто мое слово против его. Мы оба это знаем, и Юра в полной мере наслаждается безнаказанностью.
Не верю, что Юра мог нас разорить: мой отец не настолько глуп, чтобы вручать ему ключик от утки, несущей золотые яйца. Хотя, насколько я слышала, после нашего брака все трое – мой отец, Юра и Шаповалов-старший – решили организовать совместный проект, в который вложились на равных. Возможно, Юра его спустил. Возможно, он нарочно очень сильно преувеличивает, чтобы меня напугать. Возможно, он просто обдолбился и сам не понимает, что несет.
— Ты же знаешь, Ви, что твои слова будут просто сотрясением пустоты, - посмеивается он, и меня выкручивает наизнанку от потребности вырвать, потому что смотреть на проплешины в синюшных деснах абсолютно невыносимо. – Просто, знаешь, если моя жена прется от мальчика по вызову, то это повод перестать смотреть на нее, как на Деву Марию с младенцем. Ты же взрослая девочка, Ви, ты готова услышать суровую правду.
— О том, что замужем за наркоманом?
Он просто кивает.
Он точно не в себе.
Наш разговор не имеет смысла, потому что я не готова играть в его чокнутой постановке ни главную, ни второстепенную роль.
— Я хочу поговорить с родителями, Юра, - выдерживаю ровный и холодный тон. Голова кружится, тошнота делает кульбит в области горла, и я непроизвольно снова прижимаю ладонь к губам. Господи, только бы это были просто последствия удара, только бы мои контрацептивы снова не дали осечку, только бы…
— У тебя будет ребенок, Ви, - словно читая мои мысли, хихикает Юра. Теперь изменения в его поведении настолько очевидны, что я не понимаю, почему ничего не замечала раньше. Или он хорошо маскировался? Или сегодня, прежде чем прийти, у него был повод перебрать?
— Ты врешь, - говорю я. Не хочу в это верить.
— Нет, Ви, не вру. Тебе сделали анализ крови, что-то там нашли, посчитали и сказали, что это примерно две недели.
Мне больно от того, что как только его слова стихают, в голове появляется звенящая черная мысль: две недели – это ведь даже не… ребенок?
— Я обещал матери ее порадовать – я старался.
— Я думаю, ты врешь. – Сейчас особенно трудно беззаботно улыбнуться, но у меня почти получается. – А если нет – я все равно сделаю аборт. Ты наркоман. Ты же знаешь, что это означает?
Удивительно, что такой взрослый, почти тридцатилетний мужчина, так искренне удивляется элементарщине из школьных учебников.
Зато совсем не удивительно, что сразу после моих слов Юра заталкивает пакетик с порошком в мой кулак, сжимает пальцы своей пятерней и яростно шепчет прямо в лицо:
— Только попробуй, сука.
Дверь в палату открывается, на пороге появляются наши матери. И по их лицам я понимаю, что новость о моей повторной беременности для них точно уже не новость.
24. Глава двадцать четвертая: Снежная королева
Глава двадцать четвертая: Снежная королева
Юра старательно изображает заботливого мужа ровно двадцать минут, которые его мать, словно полоумная, поливает меня слезами радости и говорит, что мне нужно быть осторожнее и следить за своим здоровьем, а не падать в голодные обмороки от салатов из одних капустных листьев.
