Путь обратно в гостиницу занял меньше времени – Михаил почти бежал, оглядываясь через плечо. Ему казалось, что за ним следят, что в темноте между деревьями мелькают силуэты. Страх придавал сил, и он добрался до Варде, когда часы на городской ратуше показывали половину пятого утра.
В гостинице все спали. Михаил тихо поднялся на третий этаж и постучал в дверь номера Борисова. Пришлось стучать несколько раз, прежде чем послышались шаги и голос адвоката:
– Кто там?
– Это Михаил. Мне нужно с вами поговорить. Срочно.
Борисов открыл дверь, растрепанный и явно недовольный ранним пробуждением. Но когда увидел лицо Михаила, недовольство сменилось тревогой.
– Что случилось? Где вы были?
– Я ездил к церкви. И там… там кто-то есть. Кто-то, кто не хочет, чтобы я вспоминал правду.
Михаил рассказал о ночном визите, о свечах, окурке и незнакомце в капюшоне. Показал записку. Борисов внимательно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы.
– Вы должны немедленно рассказать об этом полиции, – сказал он, когда Михаил закончил.
– А если они не поверят? Эриксен уверен в моей вине. Он может решить, что я все выдумал, чтобы отвести подозрения.
– Тогда мы соберем доказательства. Если этот человек регулярно посещает церковь, то там должны остаться следы. Отпечатки пальцев на свечах, ДНК на окурке, следы обуви. У нас есть зацепка, Михаил Петрович. Первая реальная зацепка.
Борисов был прав. Появление загадочного посетителя церкви меняло всю картину. Если кто-то еще имел доступ к месту преступления, если кто-то оставлял там угрозы, то версия о Михаиле как единственном подозреваемом становилась сомнительной.
– Только давайте больше не будем совершать ночных прогулок без уведомления полиции, – добавил адвокат. – Если с вами что-то случится, это только усилит подозрения против вас.
Михаил кивнул, но про себя уже планировал следующий визит к церкви. Кто-то скрывал правду о смерти его друзей. Кто-то знал, что произошло той ночью. И он найдет этого человека, даже если это будет стоить ему жизни.
За окном уже светало. Первые лучи арктического солнца окрашивали снежные вершины в розовый цвет. Где-то там, среди гор и лесов, ходил убийца его друзей. И теперь Михаил знал – он жив, он свободен, и он не собирается оставлять своих жертв в покое.
Голоса подземелья
Утреннее отмечание в полиции прошло формально. Констебль Хансен записал время прибытия Михаила в журнал, проверил документы и коротко кивнул. Никаких вопросов о том, как он провел ночь, не последовало – либо полиция еще не знала о его ночной прогулке, либо решила пока не раскрывать свои карты.
Эриксен появился ближе к полудню, когда Михаил с адвокатом сидели в небольшой комнате для допросов. Инспектор выглядел усталым – глаза покраснели, щетина на подбородке говорила о том, что он не брился с утра.
– Доброе утро, мистер Гросс, – поздоровался он, усаживаясь напротив. – Как первая ночь в Норвегии? Надеюсь, местный воздух помог восстановить память?
В вопросе слышалась ирония, но Михаил решил играть прямо.
– Я был у церкви, – сказал он спокойно. – И нашел там кое-что интересное.
Эриксен приподнял бровь, а Борисов едва заметно кивнул – они заранее обговорили эту тактику.
– В подземелье горели свечи. Свежие, зажженные недавно. И я нашел свежий окурок.
Инспектор откинулся на спинку стула.
– И что из этого следует?
– Что кто-то регулярно посещает церковь. Кто-то, кто не имеет отношения к нашей экспедиции.
