– Местные жители иногда приходят туда. Туристы, искатели острых ощущений. Ничего удивительного.
– В три часа ночи? – Михаил наклонился вперед. – И этот кто-то оставил мне записку с угрозой.
Теперь Эриксен выпрямился и посмотрел внимательно.
– Какую записку?
Борисов достал из папки прозрачный пакет с запиской. Эриксен взял его, прочитал и нахмурился.
– «Перестань копать или присоединишься к ним», – процитировал он. – Где именно вы это нашли?
– В подземелье, рядом со свечами. После того, как незнакомец ушел.
– Незнакомец?
Михаил подробно рассказал о ночной встрече в церкви. Эриксен слушал молча, делая пометки.
– Вы могли бы опознать этого человека?
– Нет, лицо было скрыто капюшоном. Но он явно хорошо знал церковь, двигался уверенно.
– Рост? Телосложение?
– Высокого роста, худощавый. Двигался быстро, но осторожно.
Эриксен закрыл блокнот и посмотрел на Михаила долгим взглядом.
– Мистер Гросс, я должен предупредить вас: самодеятельность может серьезно навредить расследованию. И вашему положению в частности.
– Но вы проверите церковь? Возьмете отпечатки с окурка?
– Мы проведем дополнительную экспертизу места происшествия, – уклончиво ответил инспектор. – А теперь давайте поговорим о ваших отношениях с погибшими.
Допрос длился три часа. Эриксен методично выяснял детали отношений Михаила с каждым членом экспедиции, особенно с Хельгой. Было ясно, что полиция серьезно рассматривает версию убийства на почве ревности.
– Томас Вейн был известен своим успехом у женщин, – заметил Эриксен. – По свидетельствам коллег, он имел репутацию донжуана.
– И что с того? – Михаил почувствовал, как внутри поднимается раздражение.
– Мисс Андерсен была красивой женщиной. Одинокой, в чужой стране, в стрессовой ситуации. Вполне вероятно, что американец мог оказать ей внимание.
– Хельга была не из тех, кто заводит случайные связи.
– А откуда вы знаете? Вы ведь ее почти не помните. Да встречались вы всего несколько месяцев. Люди способны удивлять, особенно в экстремальных условиях.
Борисов вмешался:
– Инспектор, это все домыслы. У вас есть доказательства романа между мисс Андерсен и мистером Вейном?
– Нет пока. Но у нас есть свидетельства напряженной атмосферы в группе в последние дни экспедиции.
Эриксен достал новую папку.
– Дневниковые записи Анны Беловой. Она вела подробный журнал экспедиции. – Он открыл страницу и начал читать: – «15 октября. Михаил сегодня был невыносим. Устроил скандал из-за того, что Хельга долго разговаривала с Томасом о каких-то рунах. Неужели он настолько неуверен в себе? Хельга выглядела расстроенной после их ссоры. Начинаю жалеть, что согласилась на эту поездку».
Каждое слово било как пощечина. Михаил помнил Анну как жизнерадостную девушку, которая всегда поддерживала его. А оказывается, в последние дни она считала его невыносимым.
– 16 октября, – продолжал Эриксен. – «Атмосфера накаляется. Сегодня Михаил обвинил Эрика в том, что тот специально затягивает исследования, чтобы подольше находиться рядом с Хельгой. Полный бред, но Эрик обиделся. Томас пытался разрядить обстановку шутками, но Михаил набросился и на него. Хельга плакала вечером. Боюсь, что экспедиция заканчивается катастрофой».
– 17 октября. Последняя запись. «Завтра спускаемся в подземелье церкви. Михаил настаивает, хотя погода портится. Хельга пыталась отговорить его, сказала, что у нее плохие предчувствия. Но он не слушает никого. Одержим идеей найти что-то сенсационное. Думаю, он боится, что экспедиция провалится, и это убьет его карьеру. А может, просто хочет произвести впечатление на Хельгу. Мужчины…».
