Замерла, вглядываясь в мои глаза, а на лице читалась ожесточенная борьба здравого смысла с необходимостью сделать таки эти чертовы замеры на этом чертовом заводе этого чертова господина Уолтера, чтобы ему в аду гореть!
И, кажется, она уже очень жалела, что выдвинула эту идею с договором.
Вот только поздно теперь жалеть.
Внутри кипел азарт. Мгновения казались долгими, но торопить их не было желания. Это как в рулетке – ты ставишь на число, а потом, пока крутится колесо, смакуешь эти мгновения неопределенности, которые отделяют тебя от выигрыша или потери денег.
Сядет? Не сядет? Решится? Не решится?..
Оливия Трейт опустила ресницы, разрывая затянувшийся зрительный контакт и с коротким злым выдохом села в машину, проигнорировав мою руку, протянутую для помощи.
Оливия
Флора вернулась, когда за окном уже царила глубокая ночь. И не та глубокая ночь, которая наступает в декабре уже в районе четырех часов пополудни, а настоящая ночь – когда все соседи, даже самые неуемные, уже спали. И даже я должна была бы спать, но не спала, потому что иначе меня во сне разорвало бы от невыплеснутых переживаний этого дня.
Хотя ровно до того момента, как в двери не зазвенели ключи, меня разрывало от злости пополам с беспокойством. Эта змеища, отправила меня в лапы другого змея, а вместо того, чтобы сидеть и ждать меня с отчетом и булочкой, где-то болтается! Или с ней что-то случилось! Но поскольку «что-то случилось» - вариант отвратительный, я предпочитала думать, что у меня просто отвратительная подруга.
В чем я, собственно, и убедилась, когда подруга эта вплыла в гостиную с выражением полного и абсолютного счастья на лице.
- О! Лив, - обрадовалась она мне. – Не спится?
- Ты где была?! – проскрипела я тоном не то старого мужа, не то строгой матушки.
- Обеспечивала отца своим детям!
Она явно рассчитывала на мое закономерное: «У тебя нет детей», чтобы ответить что-нибудь вроде: «Так поэтому им и нужен отец!». Но я только смерила ее взглядом с ног до головы, пытаясь по состоянию одежды угадать, не начали ли они над этими детьми работать, не откладывая дело в долгий ящик.
- Расслабься, хранитель моей морали, это был всего лишь ужин! – Флора плюхнулась на диван рядом со мной и растеклась блаженной лужицей. – Но я все больше убеждаюсь, что моим детям он подходит!
- А тебе?.. – робко уточнила я, и подруга легкомысленно пожала плечами, не желая развивать тему.
- А вот ты не надела платье, непослушная девочка!
Я закатила глаза, а потом вздохнула.
- Фло, это чудовище. Натуральное. Шантажист, кровопийца, манипулятор и похититель документов. И ты по-прежнему хочешь меня ему скормить?
- Оу, я вижу свидание прошло жарко, - она расплылась в улыбке. – Выкладывай!
Я возмущенно пересказала все, что случилось в ресторане, особенно акцентируя внимание на том, какой Уолтер сноб и самовлюбленный павлин, уверенный, что от его внимания все должны таять. И что я вообще-то даже готова была пойти на эту жертву, потешить мужское самолюбие и честно дать ему шанс! А он сначала отказался, а потом вдруг передумал и вообще…
Подруга отказывалась выполнять свои священные дружеские обязанности – поддакивать, сочувственно охать и проявлять понимание.
Она сначала восхищенно цокала языком от оказанного мне внимания, а когда я перешла к выдвинутому мной предложению – начала сдавленно хихикать. А потом и вовсе – неприкрыто ржать.
