– Иди ко мне, – и потянул ее за руки на себя. Девушка упала грудью на его грудь и оказалась нос к носу с Повелителем. А потом почувствовала на затылке его руку, которая притянула ее к нему еще ближе. Его губы аккуратно касались ее губ, и иногда она чувствовала там его язык, аккуратно слизывающим капельки ее крови с губ. Пожалуй, это был первый раз на ее памяти, когда он сам захотел попробовать ее на вкус. Как всегда, у нее внутри что-то вспыхнуло, тело ее, как и в прошлые разы, скрутило сладостным спазмом, только на этот раз она не потеряла своего сознания, а продолжала ощущать это чувство, и его губы, и его язык. Все мысли о рисунке махом выбило из головы, и она просто расслабилась, получая удовольствие. Оказывается, если немного сдерживать себя, то можно продлевать это чувство до бесконечности. И она попыталась поймать ритм движений губ Сергея и подстроиться к ним. И у нее получилось!
Только вот долго наслаждаться не вышло – Сергей как-то вдруг замер, отодвинул ее голову. Она попыталась сфокусировать на его лице взгляд, и у нее получилось это далеко не сразу. Оказывается, он почему-то тяжело дышал, впрочем, как и она, – с удивлением поняла девушка.
– Вижу, что тебе понравилось. Вот и вырази это чувство в рисунке, – сказал он и снова как-то так ловко повернулся под ней – и вот она видит перед собой его спину. Мысли у нее текли как-то странно, замедленно, и в то же время она ощущала, что это не отсутствие мыслей, а просто другой механизм думания – через эмоции.
– Да, – вдруг сказала она, зацепившись взглядом за бугорок мышцы на его спине. – Да, – повторила она и, ни о чем особо не думая, провела усиком кохабитанта по спине Повелителя. А потом еще одну линию и еще одну. Мелкие штрихи ложились один к одному, выстраивая сложные объемные конструкции. Мыслей в голове особых не было, она находилась в каком-то непонятном состоянии, в котором, с одной стороны, осознавала себя, а с другой, плыла по каким-то волнам внутренних ощущений, не до конца понятных ей самой, но было спокойно и хорошо.
В таком же сосредоточенном состоянии она даже не заметила, как перевернула Сергея на спину, или он сам перевернулся, когда надо, и продолжила рисовать сначала на его лице, потом надолго зависла с поднятой рукой, когда перо дошло до его губ, смотрела на них, смотрела, смотрела, потом очнулась и продолжила дальше, вписывая нетронутые губы в рисунок как отдельный объект. Спустилась ниже, рука без устали рисовала и рисовала, используя выделяющиеся части тела Повелителя как неразрывную часть рисунка.
Не заметила, как дорисовала до пояса Сергея, и в этом же заторможенно-созерцательном состоянии одним движением рук стянула с него трусы. Внутри что-то екнуло, но она все еще была на своей волне и только мельком фиксировала и запоминала то, что видит. Хотя сейчас ей стало очень жарко, но она не хотела отпускать это чувство спокойного сосредоточения, каким-то внутренним чутьем понимая, что потом, выйдя из него, может его и не вернуть. Здесь почему-то было сложнее всего рисовать, у нее, кажется, даже мелькнула мысль, что и Повелителю было сложно рисовать у нее в этом месте. Хорошо хоть можно было придерживать рукой его нижнюю ветку, которая пульсировала и шевелилась. Но мысль мелькнула и пропала, а она пошла дальше. На ногах тоже трудно было рисовать из-за волос. Снова мелькнула мысль, чуть не сбив ее с настроя, что Повелитель, может быть, так рассматривал ее ноги, потому что у нее там нет волос? Но успешно задавив посторонние мысли, Воланса продолжила рисовать. Снова перевернула Сергея на живот, глубоко внутри испытав эмоцию сожаления, и продолжила рисовать от его пояса и вниз. Почему-то ей показалось забавным, что эта часть тела у него была светлее.
