– Ну, наконец-то, – скорее прорычала, чем проговорила она, но Эви не стала обижаться.
– Ну что ты стоишь как пень! Лил, помоги Эви отнести сундук в ее комнату. Она будет жить вместе с Энни. Эви, переоденься в форму и сразу же спускайся сюда. Познакомиться с другими слугами ты сможешь за чаем, который сама и приготовишь. У нас больше дел, чем я думала. Миледи уже вернулась. Благодарение богу, милорда пока еще нет. Мы будем готовить и подавать наверх для троих, а когда вернется милорд, то на четверых. Мистер Оберон вернулся из университета, кажется, навсегда. Леди Вероника постоянно присутствует, ты это уже знаешь, если не забыла наш разговор.
Одутловатое лицо миссис Мур покраснело, глаза слезились.
Лил торопливо вышла в коридор, Эви последовала за ней. Они взялись за ручки сундука, и Лил пошла вперед мимо многочисленных звонков к черной лестнице. Они одолели первый пролет, потом следующий, поворачивая сундук на каждой лестничной площадке. Внизу ступеньки были каменными, но выше, ко второму этажу, камень сменило дерево. Лил молчала, пока они не добрались до четвертого этажа. Она буркнула:
– Это должна была делать Энни, а не я. Я работаю в доме, а не на кухне.
Эви опустила плечи, продолжая подниматься, и только бормотала извинения.
– Да уж, пропади ты пропадом, тебе только и остается, что извиняться.
Они с трудом поднялись еще на один пролет. Когда одна из ступенек заскрипела, Лил, запыхавшись, проговорила:
– Вот эта выдает нас, когда мы опаздываем с возвращением. Перешагивай через нее. Бывшая старшая горничная пометила ее, когда еще была младшей горничной.
Она мотнула головой, указывая на метку внизу на стене.
– Надеюсь, ты хорошо печешь? Миссис Грин ну просто помешалась на имбирном кексе, и мистер Харви тоже. Это его самый любимый.
Теперь было слышно, что Лил и в самом деле уроженка Ланкашира.
Эви призадумалась. Поскольку мистер Харви был дворецким, ему нужно угождать. Имбирный так имбирный, но экономка обычно сама печет кексы для чая и для хозяев, и для слуг, так почему же это должна быть ее работа?
Они добрались до пятого этажа. Лил кивнула в сторону двери на тесной лестничной площадке.
– Тут туалет и ванная, куда ты будешь выливать корыто, и смотри, не забудь тщательно вымыть за собой и корыто, и ванну.
– Корыто? – Эви не поняла, о чем речь.
Лил нагнулась еще ниже и рывком подняла сундук, переменив положение плеч. У Эви руки и шея горели от напряжения. Сундук был зверски тяжелый.
– Раз в неделю в своей комнате ты будешь мыться в корыте. Воду для себя тебе придется носить из кухни. Только старшая горничная и личная служанка леди Брамптон принимают настоящую ванну.
Наконец они добрались до верхней лестничной площадки с двумя дверями. Здесь было темно хоть глаза выколи, окон не существовало вообще, даже тех маленьких круглых, которые Эви заметила на нижних этажах. Лил отпустила свою ручку, и сундук упал на голые доски.
– Ну, господи прости, Эви Энстон, ты мне должна! Отблагодаришь меня. – Она протиснулась за сундуком и стала спускаться по лестнице. Эви окликнула ее:
– Постой, куда мне теперь?
– Ну, там же есть картинка, где изображена женщина, а та, с мужчиной, – это для ребят. Совсем ты, что ли, ничего не соображаешь?
Она продолжала спускаться.
Эви крикнула:
– А потом куда? – пробормотав тихонько: «Ишь, нос задрала, соплячка!»
– Твоя комната вторая слева. – Голос Лил с трудом пробивался сквозь стук ее каблуков. Она торопилась спуститься вниз и не останавливалась, но Эви услышала ее слова: – Сейчас у меня перерыв, и я не обязана была тебе помогать. Мне нужно покурить. Не оставляй на виду никаких личных вещей. Мы невидимы, судьба у нас такая. Мы не люди, а вещи. Миссис Грин будет следить за этим.
