– Больше не уходите от нас, младший сын! – сказала Маста на рэкенском языке. – Мы все ждали вашего возвращения. И больше никуда вас не отпустим. – Она улыбнулась, подлив ему горячего чаю.
Маленький мальчик стоял за Юри и смотрел ей в затылок. Он все хотел ей что-то сказать, но никак не решался. Эвон не стал смущать его и спросил:
– Как тебя зовут?
– Это Бэйн. Подкидыш. Его нашли еще младенцем, у конюшни, завернутым в шубу. Орал так, что весь дом на уши поднял, – ответила вместо мальчика Маста.
– Я Эвон, это Юриэль, – указал на подругу Эвон, и та наконец развернулась к мальчику.
Бэйн быстро поклонился и, постеснявшись взгляда Юри, убежал на кухню.
– Он молчаливый и трусливый. Что скажут, то и сделает. – Маста накрыла большой чан с кашей крышкой. – А так на кухне помогает, и на том спасибо. Но проныра тот еще. Прямо как вы в детстве.
И напоследок пожелав приятного аппетита Эвону, она вышла, оставив гостей одних.
Юри погрузилась в свои мысли, молча ковыряя кашу.
– Как спалось, мышонок?
– Хорошо, – быстро ответила она, так и не посмотрев на Эвона.
– Как раны?
– Заживают.
Эвон нахмурился, скрестив руки на груди. Юри что-то недоговаривала, и ему это не нравилось.
– Помнишь, ты мне сказала, что между нами больше не должно быть секретов?
– Помню.
– Тогда рассказывай: какие мысли тебя мучают?
Юри подняла на него глаза. Она наклонила голову и, окинув взором лицо Эвона, пробежалась взглядом по стенам Длинного дома. Прислушалась к суетливому шуму из кухни. Остановилась на двери, за которой лежал Соно, и в итоге, бросив злобный взгляд на Мысленный зал, произнесла:
– Я понимаю, что о многом прошу, но нам нужно вылечить Соно поскорее. Мы должны уйти.
Эвон только поднес ложку с горячей кашей ко рту, как сразу опустил ее.
– Почему? Куда? А как же Юстин? Пророчество?
– Мы разберемся с этим. Но позже. Сейчас нам с Соно надо покинуть твой дом.
– Вам с Соно? То есть без меня? – Эвон отодвинул тарелку и положил руки на стол. – Так… я не…
– Ты дома, Эвон. Тебе не нужно уходить. – Юри неожиданно улыбнулась. – Правда. – Она потянулась к нему, накрыв ладонями его руки. – Твое место здесь.
Эвон, опустив плечи, поник. Он не понимал, почему Юри так говорит. Не понимал, почему должен остаться и бросить друзей.
– Нет, – коротко ответил он.
– Ты наконец обрел семью, Эвон. Не глупи и не теряй ее вновь.
– Вы и есть моя семья, Юри. И раз мы начали это приключение вместе, то вместе его и закончим.
Она кратко улыбнулась и сильнее сжала его руки.
– Но…
– Не решай за меня. Это мой выбор, и я ни за что не передумаю.
Эвон, высвободив руки, потрепал Юри по волосам.
– Да и куда вы без меня? А? – подмигнув, продолжил он.
И, зачерпнув ложкой кашу, положил наконец ее в рот. Сладкий сливочный вкус растекся по нёбу, и, замычав от наслаждения, Эвон кивнул Юри:
– Каши вкуснее ты в жизни не ела! Попробуй!
Наполненная радостью от такого ответа друга, Юри охотно схватилась за ложку, набирая побольше овсянки.
– И правда. Очень вкусно!
Когда Эвон с Юри закончили завтрак, в большой зал вышел Атер. Он словно ждал, когда они закончат говорить, и, предугадав идеальный момент, появился из-за деревянного трона.
– Я пойду в темницу. Ты со мной, Эвон? – игнорируя взгляд Юри, произнес он.
– Да. Надеюсь, четыре дня голодовки разговорят Куана.
Эвон встал из-за стола, положив рядом с тарелкой испачканную салфетку.
– Мы скоро придем, Юри. Тебя искать в казармах у аха, которых ты будешь пытать своим новым даром? – улыбнулся Эвон.
