Алан резко разворачивается и уходит. Я ошарашено смотрю ему вслед.
— Что с ним? — удивляюсь я.
— Небольшие проблемы в стае, — глухо отвечает Роберт и обнимает маму, — нам всем нужно отдохнуть.
На несколько минут я остаюсь в холле первого этажа одна. Смотрю, как мама с Робертом поднимаются по лестнице в свою комнату.
Во мне просыпается чувство тревоги. Странное предчувствие, от которого становится неуютно и зябко.
Я обхватываю плечи ладонями. Вслушиваюсь в тишину особняка. Еще несколько минут назад здесь было весело и шумно, а сейчас — словно кто-то вытравил все звуки.
Я медленно поднимаюсь в свою спальню. Не включаю свет. Подхожу к окну.
Кажется, даже небо грустит, потому что убывающую луну вдруг затягивают темные тучи.
Вздыхаю. От моего дыхания запотевает стекло. И я веду пальцем по влажной поверхности.
Вдали громыхает гром. Небо рассекает яркая вспышка молнии.
Я бездумно наблюдаю за тем, как крупные капли стекают по стеклу, карнизу, исчезают в темноте.
И вдруг мне становится зябко. Понимаю, что порывом ветра распахивает второе окно в моей спальне. Проверяю, плотно ли закрыто то, возле которого стою. И тут же тороплюсь к другому.
Я не успеваю опустить ручку. Чувствую, как что-то мешает мне плотно закрыть окно.
Инстинктивно отступаю назад.
В оконном проеме появляется темная фигура. Я испуганно вскрикиваю, закрываю рот ладонью. Выдыхаю.
— Вольф?
Он молчит. Но в темноте я вижу, как полыхают его золотистые глаза.
Мне немного страшно и радостно оттого, что вижу моего волка. Он пришел!
Я неловко касаюсь его рукой. Влажная, промокшая одежда под пальцами заставляет вздрогнуть.
— Ты промок! Простынешь же! — говорю я.
— Ерунда. Я волк, — говорит он едва слышно.
Я стою на месте, не шевелюсь. Он делает шаг ко мне. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть в эти нереальные золотистые глаза хищника.
Я чувствую его каждой клеточкой тела. Его обжигающий жар. Его горящий взгляд. Его горячее дыхание.
Мне кажется, что он вот-вот коснется меня.
Но он не двигается, не шевелится, не касается меня, но и не уходит.
Мои ладони горят от желания коснуться оборотня, кожа к коже. Но мои пальцы намертво держатся за его мокрую майку.
Невозможно их разжать. Кажется, если я выпущу клочок этой ткани, Вольф исчезнет … уже навсегда.
От бессилия я закрываю глаза. Мне страшно и неловко от моих мыслей.
Чувствую, как к моей щеке приближается горячая ладонь. Но не касается меня. Замирает в жалком миллиметре от моей кожи.
Воздух дрожит между нами.
Нет, не воздух. Это звериное рычание зарождается в грудной клетке моего оборотня. От этого звука трепещет мое тело. Все во мне тянется навстречу Вольфу.
— Увидимся завтра, девочка, — слышу его сиплый шепот.
Распахиваю глаза. Пытаюсь всмотреться в темноту.
Вольфа уже нет. Через распахнутое окно меня обдувает порывом ветра, осыпает каплями дождя.
Я подставляю прохладе лицо. И сама не узнаю себя. Словно после встречи с Вольфом я меняюсь. Все во мне меняется.
***
Он смотрит на темные окна комнаты на втором этаже. Знает, что там, за стеклом — она.
Знает, что играет с огнем, что выдержка вот-вот лопнет, что должен исключить любой контакт, потому что кто угодно может заметить его здесь, возле Риты.
Но все равно рискует.
Потому что должен убедиться, что не ошибся.
Она не боится его. И волка не боится. Видела, и не испугалась.
Даже наоборот, потянулась к нему.
Он это почувствовал!
