Нас четверо, и мне крайне сложно принять тот факт, что наша семья увеличивается вдвое.
Впрочем, даже на это я согласна, ведь мама действительно счастлива с Робертом.
Меня пугает иное.
Вместе с новым домом у меня появляется и новая жизнь. И я пока не знаю, чем мне все это грозит, ведь семья моего отчима — двуликие.
— Надеюсь, — вздыхаю я и усмехаюсь, — если меня там не съедят.
Мама возмущенно фыркает, я отворачиваюсь к окну, лениво изучаю пейзаж за окном.
Мы едем долго. За те часы, что наша машина мчится по трассе, я успеваю уснуть, проснуться, надоесть маме с вопросами.
— Почти приехали, — подает голос молчаливый водитель, а я прилипаю взглядом к окну.
За высокими деревьями почти ничего не разобрать. Кажется, будто узкая дорога прорубает густой лес. Здесь красиво, мама права. Но есть что-то жуткое в этой первобытной и, на первый взгляд, не тронутой человеком природе.
Дорога внезапно упирается в развилку. Водитель снижает скорость и поворачивает направо. И спустя несколько минут и вовсе останавливается перед резными кованными воротами.
Два охранника-амбала кивают. Я чувствую их любопытные взгляды даже через тонированное стекло. А мама всем дружелюбно улыбается.
Наш автомобиль пропускают без вопросов. Из дома с широким крыльцом нам навстречу выходит Роберт. Мама первой выбирается из салона автомобиля, а я выхожу следом. Раскинув руки, отчим подхватывает мою маму.
Одной рукой Роберт приобнимает и меня за плечи.
— Как добрались? Без происшествий? — интересуется он.
Мама начинает рассказывать все, начиная с того, как мы покуем вещи, заканчивая тем, сколько остановок мы делаем по пути сюда. А я вздыхаю, качаю головой. Мою маму нужно просто любить, потому что от ее болтовни, порой, пухнет голова. Должно быть, Роберт ее тоже очень любит, потому что широкая улыбка не сходит с лица двуликого. .
— А ты другая, — слышу незнакомый голос прямо на ухо. — Не такая, как на фотке.
Кто-то незаметно и бесшумно подкрадывается ко мне со спины. Моя реакция неожиданно даже для меня. Я дергаю локтем назад. Чувствую, как он весьма ощутимо соприкасается с чьим-то животом. Надо сказать, весьма накаченным. Впрочем, чего еще ожидать от блохастых двуликих, у которых ни капли мозга, только мышцы?
— И какая же? — недовольно бормочу я и оборачиваюсь.
Сталкиваюсь взглядом с оборотнем, который шутливо держится двумя руками за живот так, словно я ему вспорола брюхо острым ножом.
Он хрипит, делает вид, будто заваливается на бок.
— Смешно, — усмехаюсь я.
— Ты тоже смешная, Ритка, — подмигивает мне молодой парень и тянет руку, — Я Алан. Твой новый старший сводный брат. Будем дружить?
Ловлю себя на мысли, что меня подкупает улыбка и теплый блеск в глазах двуликого. Он не внушает страха. Наоборот, заставляет улыбаться.
— Будем, если ты меня не съешь, — говорю я честно и протягиваю руку в ответ.
Крепкое пожатие теплой и большой ладони меня тоже не отталкивает, хотя Алан намеренно скалит клыки, рисуясь передо мной.
— Я безобиден, как младенец, — подмигивает он мне, демонстрируя белоснежные клыки, а я лишь смеюсь в ответ. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату, пока наши предки заняты.
Обернувшись, вижу, что родители действительно заняты друг другом. Парочка, обнявшись, самозабвенно целуется, наплевав на окружающих.
— Такое чувство, что Роберт сейчас загрызет мою маму, — комментирую я вполголоса, но новоиспеченный сводный братишка меня прекрасно слышит.
