зимородок
Не отведет ныне молнию, он отнюдь не примета животворного
ветра.
И, гнездясь, не уймет
На семь дней наступление вод в приход нового года.
Далеко от воды, в глубоких норах, вырытых в берегу, стремящаяся на запад птица создает нечистое гнездо из останков своей добычи. То, что является воздушным и радужным, вскармливается в грязи и темноте.
В этих отбросах
(По мере своего накопления они образуют чашеподобные
формы)
Птенцы пробиваются к свету.
И по мере их роста, кормления
Это гнездо из истлевающей рыбы и экскрементов
Становится зловонной, илистой массой. Мао делает вывод:
Nous devons,
Nous lever
Поэма, однако, упорно продолжает:
Свет с востока. Да. И мы должны подняться и действовать.
Однако
На западе, вопреки явным сумеркам (всепокрывающая
белизна), если взглянешь,
Если вынести сможешь, если сможешь достаточно долго,
Сколько нужно ему,
Моему вожатому глядеть в желтизну неисчерпаемой розы
Так и тебе надлежит.
Ибо американские аборигены, некогда пришедшие из Азии, и их цивилизации, пусть даже и мрачные, были менее жестоки, чем завоевавшие их европейцы, оставившие их потомкам руны жизни, которые еще предстоит обнаружить. Как отзвук стихов «Вершин Мачу-Пикчу» Неруды, переведенных несколькими месяцами ранее:
Не одна смерть, но много,
Не накопление, но изменение, обратная связь доказывает,
Обратная связь – закон.
Поэма завершается поиском будущего, сокрытого среди руин и поваленных деревьев:
Тебе же возвращаю твой вопрос:
найдешь ли мед/где черви обитают?
Охочусь я среди камней.
Эстетический манифест Олсона, «Проективные стихи», появился в следующем году. Отстаивание свободы в композиции как развитие объективистской линии Паунда и Уильямса стало наиболее влиятельным его положением. Но последующая реакция на него, как правило, не желала применять к поэзии самого Олсона принцип, воспринятый им у Крили: «Форма есть не более чем расширение содержания»[17]. Редко какого поэта толковали впоследствии в более формальном ключе. На самом деле темы Олсона, как ни у кого другого, составляют complexio oppositorum (единство противоположностей). Жесткий критик рационалистического гуманизма («этого особого самомнения, на основании которого западный человек расположил себя между тем, что он есть как создание природы, и теми другими созданиями природы, которые мы можем, без всякого их умаления, называть объектами»[18]) Олсон, как кажется, близок к хайдеггерианскому чувству бытия как первичной целостности. Тем не менее в одном из стихотворений он описывал автомобили как членов семьи и был первым поэтом, обратившимся к кибернетике Норберта Винера. Он был увлечен древними культурами (Майя и досократической) и рассматривал рождение археологии как несомненный прогресс в человеческом знании, поскольку она могла помочь узнать об этих культурах нечто новое. Но он видел будущее как коллективный проект человеческого самоопределения – человек как «проспективный». С одной стороны, его вдохновлял Анаксимандр, с другой – Рембо. Демократ и антифашист, Олсон уважал выбор Йетса, защищал Паунда от тюрьмы, а как патриот он написал, вероятно, самую разоблачительную поэму об американской гражданской войне[19]. Современная революция приходит с Востока, но Америка соединена с Азией: цвета зари в Китае и полет на Запад отражают свет одной орбиты. Многие из этих смыслов передает фраза Олсона, описывающая его самого: «После рассеяния, археолог утра».
