Исторический сборник «Память». Исследования и материалы - страница 12

В 1968 году, в письме в редакцию «Известий»[65] писательница Лидия Чуковская возражала утешительному выводу недавно опубликованного стихотворения:

Нет, уверяла Чуковская, тот счет еще не оплачен, ибо «бывают счеты неотвратимые и в то же время – неоплатные». И хотя он был «оплакан», но лились «океаны слез ‹…› украдкой в подушки». Правда, бывшие заключенные были реабилитированы, но палачи их остались неосужденными, и списки имен доносчиков – неоглашенными.

К исследованию прошлого, столь важному для советского общества, Л. Чуковская предлагала привлечь историков, философов, социологов и, прежде всего, писателей. «Надо звать людей, старых и молодых, на огромный труд осознания прошедшего, тогда и пути в будущее станут ясней». Однако до реальной гласности было далеко, и то правдивое слово, которое «важнее даже хлеба», подавлялось.

Критическую роль историков в осознании и осуждении обществом сталинского прошлого признавал и Леонид Петровский. Он возражал тем западным коммунистам, которые полагали, что «историкам следует подождать, пока не будет завершена работа правосудия»[69].

Официальные историки если и услышали этот призыв, то не могли ему следовать. И «белыми пятнами» прошлого занялись непрофессиональные исследователи, подпольные историки.

Изначально диссидентский историк Рой Медведев назвал свое исследование «Перед судом истории», заменив впоследствии этот заголовок на менее претенциозный «К суду истории». Вступив в КПСС в 1957 году, после реабилитации своего отца (погибшего на Колыме), Медведев услышал призыв Хрущева заняться историей сталинизма и в 1962-м начал самостоятельно изучать эту тему. Мотивы, побудившие его заниматься столь острым вопросом, он изложил в предисловии рукописи[71]. С одной стороны, он руководствовался этическими соображениями, ибо «преступления Сталина были столь велики, что умолчать о них было бы также преступлением».