Переправившись через Днепр, древнерусские дружины, преследуя отдельные отряды монгольской конницы, углубились в степь и 28 мая 1223 года достигли верховьев реки Калка. По всей видимости, под этой речкой летописцы имели в виду современную речку Кальчик, правый приток Кальмиуса.
Битва состоялась 31 мая 1223 года. Воспользовавшись распрями между древнерусскими князьями и несогласованностью в их действиях, монголо-татары нанесли сокрушительное поражение объединенным силам Киевской Руси и половцев.
Наш батюшка дурачок,
Он плывет на другой бережок.
Родной дом позади,
Домовина впереди…
Гнусавый голос юродивого Плошки звонко разносился над водами Славутича[51], вызывая у одних улыбку, у других гнев.
– Да замолчи ты, окаянный! – в сердцах прикрикнул воевода Петеля и замахнулся на юродивого ножнами своего меча. – Каркаешь мне здесь. И без тебя воронья хватает…
Лодка покачнулась, и сидевший на веслах князь Александр Глебович с неодобрением посмотрел в сторону своего воеводы. Кошка между ними пробежала еще вчера после княжеского совета, на котором было принято решение переправиться на левый берег Славутича и, выследив отряды степняков-монголов, дать им бой. Узнав о таком решении, воевода Петеля долго убеждал своего князя погодить и не торопиться с переправой.
– Ты, воевода, видать совсем из ума выжил, – еле сдерживаясь, ответил ему князь. – Мы ж не девки какие – в плавнях отсиживаться да за спины других прятаться. Ты себе это как разумеешь? Все князья со своими дружинами в бой выступят, а мы, значится, погодим?
– Выманывают они нас, княже, ей-богу, выманывают, – при этих словах воевода размашисто перекрестился. – Хотят, чтобы мы подальше от батюшки Славутича в степь отошли, а там они как у себя дома. Устроят нам кровавую баню, чует мое сердце – устроят.
– Не узнаю я тебя, Петелич. Что ты раньше времени заупокойную всем поешь? – сердито ответил ему князь. – Неужто испужался? Так я тебе в подарок чистое исподнее пришлю. Свое-то от испуга, небось, совсем загадил?
Воевода насупился, его лицо покрылось красными пятнами, а руки сжались в кулаки. Заметив это, великий князь внимательно посмотрел на своего воеводу и, положив руку на рукоять меча, спросил:
– Я свое слово сказал. Или ты перечить мне вздумал?
Перечить князю воевода не стал. Он хорошо помнил, чем закончилась перепалка между князем и его первой женой. Глупая женщина вздумала на людях возразить своему супругу. Схватив жену в охапку, князь бросил ее в большой жбан с медовухой и держал ее там вниз головой, пока несчастная не испустила дух.
Высокий, под два метра ростом, турово-пинский князь Александр Глебович Дубровицкий обладал недюжинной силой и крутым нравом. Зная характер своего господина, дворовые и другая челядь старались без надобности ему на глаза не попадаться. Вот и воевода Петеля – повздыхал, посопел себе в усы, но перечить князю больше не стал. Как говорится – себе дороже будет.
Нос большой лодки уткнулся в песок левого берега Славутича. Ловко спрыгнув в воду, Плошка подставил свою худую спину под сапог князя. Сойдя на берег, Александр Глебович оглянулся – в волнах неспокойной реки были видны головы его воинов, переправляющихся вплавь. Уцепившись за сбрую или гриву лошадей, дружинники одной рукой старательно гребли к берегу, помогая животным справиться с течением. Безлошадные, а в отряде князя были и такие, переправлялись с помощью надутых бараньих бурдюков. Этому приему они научились у своих союзников – половцев, с которыми уже не раз если не воевали, то ходили в военные походы за добычей в земли соседних княжеств. Над водами Славутича раздавалось громкое пофыркивание лошадей и людей.
