А водичкой потечет русичей кровушка…
Князь Дубровицкий прислушался к словам своего юродивого. Дурак дураком, а песни поет такие, что мозги от них завязываются в тугой узел и голова начинает гудеть, как церковный колокол по праздникам. Словно услышав, о чем думает князь, юродивый, который шел рядом с лошадью хозяина, поднял голову и улыбнулся.
– Чего лыбишься, убогий? – беззлобно сказал князь. – Допоешься ты у меня – посажу на кол, как пить дать, посажу.
Александр Глебович уже и не помнил, откуда взялся этот Плошка. Беззлобный, всегда улыбчивый дурачок пришелся ко двору – сначала как заведенный носил воду на кухню, потом стал в подспорье княжеским конюхам, а со временем начал прислуживать на княжеских пирушках. Гостям князя нравились рожи, которые строил им Плошка. Они бросали в него обглоданные кости, заставляли ездить верхом на большом хряке и петь похабные частушки. Когда князь со своей дружиной выступил в поход, Плошка увязался за ними. Он сплел себе из лыка новые лапти, подпоясал рваные портки веревкой и прицепил к ней деревянный меч, который ему вырезал из поломанного весла кто-то из дружинников.
Вот и сейчас, выхватив свой «меч», Плошка бросился вдогонку за большой птицей, с шумом вылетевшей из своего гнезда. Проводив ее взглядом, князь осмотрелся. Бескрайняя степь, словно водная гладь, окружила дружину князя. Легкий майский ветерок трогал верхушки ковыль-травы, отчего та колыхалась и бурлила, словно морская пена во время прибоя. Зеленая сочная трава доходила дружинникам до колен, а местами и по самый пояс. Из-под копыт лошадей то и дело срывались зайцы, лисы и волки. Что уже говорить о птицах! Дрофы, тетерева, кулики и куропатки сотнями поднимались в небо, потревоженные всадниками и пешими дружинниками. Воеводе Петеле пришлось даже распорядиться, чтобы те не тратили на них попусту стрелы. Таких просторов Александру Глебовичу, который родился и вырос среди турово-пинских болот, видеть еще не приходилось. Оглядываясь вокруг и не видя перед собой привычных взгляду лесов, глубоких падей и болот, укрытых толстым слоем мха и морошки, князь чувствовал себя стоящим голым посреди подворья.
– Моголы! Моголы!
Крики дружинников отвлекли князя от его дум. Передовой отряд его дружины, состоявший в основном из половцев, заметил неподалеку разъезд монгольской конницы. И действительно, присмотревшись, где-то далеко, на пригорке, Александр Глебович увидел четырех всадников. Через некоторое время фигурки всадников разделились – две из них поскакали направо, две – налево.
– Петелич, как думаешь, что они затевают? – спросил у своего воеводы князь.
– Что у этих нехристей на уме, я не знаю, но нам, княже, ухо надобно держать востро. Не ровен час налетит эта саранча, беды натворит немалой.
Александр Глебович с укором посмотрел на своего воеводу. Опять он за свое! Другие князья уже обозами с добычей обзавелись, а он из-за такой осторожности своего главного дружинника четвертый день идет по степи, словно слепой, по сто раз проверяя впереди себя каждую ямку, каждый бугорок и кустик. На днях долетела весточка, что князь Даниил Волынский, дружина которого движется немного к северу от них, одолел еще один отряд монголов и взял несметную добычу. Золота и серебра – три пуда, шелка и парчи с версту, лошадей – несколько табунов. Такие новости еще больше раззадорили русичей, которые, почуяв запах крови и легкой добычи, рвалась в бой. И если бы не воевода Петеля, то князь уже давно бы отдал приказ своей коннице выследить один из монгольских отрядов и вступить с ним в бой.
