Истории для кино - страница 75



Папа рад такому разрешению ситуации и облегченно улыбается:

– Только с внуками не тяните, очень хочется понянчить маленьких Вайсбейнов!

Лёдя тоже улыбается с облегчением. Но Лена встает с дивана и говорит так же жестко, как мама Малка:

– Нет, будет так! Мы с Лёдей снимем комнату. Я не собираюсь уводить вашего сына из семьи, но и не собираюсь замуж только из-за древних предрассудков. И отношения мои с Лёдей – это только наши отношения, а вас они касаться не будут. При всем уважении к родителям моего – что бы вы там ни говорили – мужа!

Лена холодно раскланивается и уходит.

Лёдя идет за ней, но оборачивается в дверях:

– Я же ее люблю!

Мама удаляется на кухню, бросив на ходу:

– На ужин сегодня – фиш.

Лёдя убегает за Леной.

А папа, оставшись один, горестно качает головой:

– Мир перевернулся… Оказывается, замуж – это теперь древний предрассудок!

Лёде и Лене все-таки посчастливилось найти работу. Причем – общую. На сцене «Открытого театра» они исполняют дуэт Хаима и Фрадл из пьесы Шолом-Алейхема «Мазлтов»:

ФРАДЛ-ЛЕНА
Я на камушке сидела,
Слезы лила в три ручья:
Девки все выходят замуж,
Осталась одна лишь я!
ХАИМ-ЛЁДЯ
Аж за сердце щиплет!
ФРАДЛ (не видя его)
Ох ты, звездочка моя,
Когда ж невестой стану я?
ХАИМ
Стою я, стою я у самых дверей
И издали любуюсь красотою твоей.
Душенька, голубушка, да что ж это с тобой?
Вот уже неделя, как не виделась со мной!
ФРАДЛ (не видя его)
Эх, покуда я девица,
Я нежна, как голубица.
А как замуж выйду я, —
Горька долюшка моя!
ХАИМ
А вот и я! Я для того и пришел, чтобы сговориться с дорогой моей пташкой насчет помолвки!

В зале военного времени зрителей мало, да и те – старушки, дети и один инвалид. Правда, смотрят они с интересом и хлопают от души.

После спектакля Лена и Лёдя целуются за кулисами. Мимо проходит антрепренер и тактично кашляет. Влюбленные отшатываются друг от друга. Антрепренер настроен элегично:

– Эх, где моя быстро утекшая юность! Когда я жил одним днем и не думал, что будет завтра…

– Завтра будет та же программа, – улыбается Лёдя.

– Завтра программы не будет, – мрачнеет антрепренер.

– А что будет? – удивляется Лена.

– То же, что и сегодня, – война. Кому ходить в театр? Все воюют…

Словно в подтверждение его слов, за кулисами появляется щуплый солдатик.

– Виноват, как бы мне найти Лазаря Вайсбейна?

– Не знаю! – Антрепренер уходит.

Солдатик растерянно смотрит ему вслед. А Лёдя уже все понял и протягивает руку:

– Давай! Я – Лазарь Вайсбейн.

И солдатик вручает ему повестку в армию.

Лёдя и Лена бредут по берегу моря. Настроение паршивое. Конечно, они знали, что повестка в армию придет рано или поздно, но все-таки не ждали, что так рано… Как же теперь Лена будет здесь без него – одна? А она не будет здесь и не будет одна, она поедет в Никополь – мама пишет, что их театр еще не закрыли. Это сообщение Лены как-то настораживает Лёдю. Он останавливается и смотрит ей в глаза:

– Ты дождешься меня?

Лена только улыбается и хочет идти дальше. Но он удерживает ее:

– Нет, постой! Ты будешь меня ждать?

Лена смотрит на него печально:

– Хорошо же ты обо мне думаешь, если спрашиваешь такое…

Лёдя подхватывает Лену на руки, кружится с ней по песку.

– Прости, ну прости, я болван!

Лена вырывается и бежит к морю. Лёдя ее догоняет. И они, как при первой своей встрече, начинают по-детски весело и беспечно брызгаться водой…


Но вскоре на лице Лёди – совсем иные брызги: дождь, грязь, пот… Вместе с другими солдатами он бежит по лужам в полной походной выкладке. А подпрапорщик Назаренко надсадно орет: