Истории для кино - страница 76

– Вперед, мать вашу, вперед! Не останавливаться! Вперед!

Щуплый солдатик, вручавший Лёде повестку, падает лицом в грязь. Подпрапорщик пинает его ногой, поднимает за шкирку, и солдатик, спотыкаясь, бежит дальше.

Назаренко – фигура драматическая, но в то же время и комическая. Маленький человек, желающий показать свою большую – пусть и сиюминутную – власть. Он сам из солдат, дослужился на сверхсрочной только до фельдфебеля. То есть он еще не «ваше благородие», а только «господин подпрапорщик». От его служебного рвения зависит число обученных наскоро солдат, а чем больше он их обучит, тем дольше просидит в тылу, вместо того чтобы месить грязь в окопах. Вот Назаренко и несет службу свою рьяно: его матерщины хватило бы не только на роту, а и на целую дивизию, а кулаки его только и ищут, кому бы вмазать.

После марш-броска подпрапорщик в казарме обучает притихших новобранцев:

– Солдат – есть слуга царя и отечества, защитник от врагов унешних и унутренних!

Рослый солдат-молдаванин засыпает и валится кулем на щуплого солдатика. Оба падают на пол. Солдаты хихикают. У подпрапорщика яростно раздуваются ноздри.

– Унгуряну! Котов! А ну на плац, мать вашу!

На плацу молдаванин и щуплый, вытянувшись во фрунт, уже в сотый раз тупо повторяют за подпрапорщиком:

– Солдат – есть слуга царя и отечества… Защитник от врагов унешних и унутренних… Есть слуга царя и отечества… Защитник от врагов унешних и унутренних… Царя и отчества… Врагов унешних и унутренних…

– Смир-рна! – орет подпрапорщик. – Бего-ом ма-арш!

Молдаванин и щуплый воспринимают эту команду не как наказание, а как облегчение – лишь бы не твердить навязшую в зубах словесную жвачку, – и дружно бегут по кругу.

На плацу появляется Оксана – крутобедрая, румяная жена подпрапорщика Назаренко. Певуче растягивая слова, она сообщает мужу:

– У меня-я кулеш поспе-ел. Кушать будете?

Подпрапорщик вместо благодарности орет:

– А ну марш с военного плацу!

Оксана, качнув крутым бедром, поворачивается и уходит.

Эту картинку наблюдают Лёдя с капитаном Барушьянцем, стоя у открытого окна его кабинета. Барушьянц сразу приметил и выделил Лёдю из серой рабоче-крестьянской массы солдат. Капитан страшно тоскует здесь, в тылу, от бессмысленной службы, сводящейся к тупой муштре. И у него есть лишь два развлечения: баловство кокаином и светские беседы с Лёдей.

– О времена, о нравы! – вздыхает Барушьянц.

– Так точно, господин капитан! – вытягивается Лёдя.

Барушьянц морщится:

– Да что вы так… Присаживайтесь… – Он указывает на стул перед своим столом.

Лёдя послушно садится. Барушьянц усаживается напротив.

– Господин Вайсбейн, вы – интеллигентный человек…

Лёдя не подтверждает, но и не опровергает это утверждение.

– Так скучно… Невыносимо скучно… Скажите, вам здесь не скучно?

– Нам скучать не приходится, – играет простака Лёдя. – Только и глядим: где еды урвать да как под розги не попасть.

– Ну да, ну да… Вокруг свинство, унижение… Я просился на передовую – нет, заперли в этой дыре!

– Отчего так?

Барушьянц усмехается, достает из стола изящную коробочку, открывает ее. Внутри – белый порошок и миниатюрная ложечка.

– Желаете? – предлагает капитан.

– Не, – усмехается Лёдя, – у меня своей дури в голове полно!

– А мне, видимо, своей не хватает…

Барушьянц берет порошок ложечкой, вдыхает его одной ноздрей, затем – другой. Зрачки его блаженно расширяются.

– Вы читали «Короля Лира»?