– Говори мне ты. Мне ведь всего двадцать.
– А я младше Вас… тебя.
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать.
– Так как? Что толкнуло твою маму на этот шаг?
– Никто ее не толкал, она сама… Отец сильно напивался, бил ее, вот она и не выдержала такой жизни, что хуже смерти. Ей кто-то ляпнул: «Чем так жить – уж лучше к одному концу!» Ну, она и…
– А отец?
– Отец через год выпил какую-то дрянь и окочурился. Туда ему и дорога! А меня сердобольные соседки взяли на воспитание: кормили и одевали. Прилично, между прочим. Вы не смотрите, что плохо выгляжу. Это моя одежда износилась уже. Они и так: что самое лучшее на помойке найдут – отдают мне. Я маленькая хорошенькая была. Я и сейчас… красотка!
Орфей улыбнулся. Похоже, она всерьез в это верила. И не замечала, что грязная и оборванная. Интересно, по каким критериям они оценивали красоту девушки? Они ведь все там замарашки и одеты в тряпье, подобранное в мусорных баках.
– У меня мама была красивая. И я вся в нее уродилась.
– Надо говорить: похожа на маму.
– Да какая разница? Вот я умное слово знаю: блондинка. И я такая.
– Ты, скорее, грязная. Не мешает тебе вымыться.
– Да, знаю. Говорится еще: привести себя в порядок. Но я часто моюсь, да… В луже летом, когда дождь идет и зимой в снегу лежу.
– О, боже! Не боишься простудиться?
– Заболеть, да? Нет, Орфей, я привыкшая к холоду и этим… перепадам температур. Эти умные слова я по радио слышала на вокзале. Я не тупая, я много умных слов знаю. Но… читать не умею. Но я вырасту, меня возьмут в служанки в богатый дом, и я всему научусь. Ведь правда так будет?
– Обязательно.
– Это моя мечта. У меня их много… мечт. Но заветная есть… Если будем дружить, я Вам ее расскажу, хотите?
– Очень. Шарлотта, нам принесли обед.
Она ела очень деликатно. Орфею казалось, что от голода она будет хватать все подряд.
– Тебе нравится?
– Не знаю. Я не ела это давеча… ну, раньше то есть. Вкусно, кажется. Ну, я очень голодная и съем любую гадость. Короче, первую попавшуюся жратву.
– Очень приятно это слышать.
– Извини, я не хотела… ляпнуть. Вкусно, да. Спасибо… тебе. Приходи ко мне в гости. Я на вокзале живу. Но ты не думай, мы без церемоний. Там все… как это, то бишь?
– Интеллигентные.
– Во! Это слово и есть. И вообще… придешь, а? Там все обалдеют! И я буду это… знаменитость. Все будут показывать на меня пальцами и шушукаться за спиной. На меня и парни часто пялятся. Я у нас в среде это… прынцесса.
– Ясно. Я не приду.
– Жаль. У меня и друг есть, Лесли. Я тебя с ним познакомлю.
– Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.
– А я не женщина. Лесли хотел меня… но я говорю: «Рано. Надо… подождать. Свадьбу надо». Я права?
– Да, разумеется. Какая ж это дружба? Это… даже не знаю, как назвать.
– У него стали грустные глаза, он встал и ушел. И меня это… избегает давеча.
– Ты хотела сказать: теперь.
– Да, это самое. Приходи, а?
– Нет. У меня есть вариант получше: мы идем ко мне… в гости.
– Ух, ты! Ничего себе! Мне говорили: «Ты, Шарлотта, родилась под счастливой звездой!» А вдруг, правда, а? Я побываю в хате у богача. Вы богач?
– Ну… у меня есть деньги.
– Богач. Когда деньги есть – это вор. А Вам с неба деньги валятся. Это Вы… божий избранник.
– Какую чушь ты несешь! Как это деньги могут с неба падать?
– Обыкновенно. Спишь, а они упали и ты в ажуре. И сало лопаешь, и хлеб. А, бывает, и сласти. Ой, как я люблю сласти! Они во рту тают.
– Это потому, что ты еще ребенок.
