Читать онлайн Алла Геленидзе - Истории моих друзей

Иллюстратор Манана Курсуа

Дизайнер обложки Пьетро Амендолара

ISBN 978-5-4490-2656-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Меня зовут Яша

Меня зовут Яша. Вернее, я сам себя так называю. Просто что-то случилось, ничего такого, но я почему-то испугался и забыл своё имя, а когда опомнился, то решил, что меня зовут Яша.

Когда все смеются, я думаю, что это не мое настоящее имя, и говорю им – ну скажите, как меня зовут? А они все смеются и отвечают: «Какая разница? Если тебе нравится Яша, то пусть будет Яша».

Ну ладно…

Чтобы вы знали, мне уже тринадцать лет. И все эти годы я прожил в детдоме. Да, так случилось, что я вырос без родителей. Когда я бы маленьким, то плакал и спрашивал у всех воспитателей: «Где моя мама?». Но потом я вырос и перестал это делать и даже смеялся над малышами, которые все время ныли. Нет, конечно, в душе я все время думал о родителях, особенно о маме, представлял, как она придет в детдом и скажет, что долго искала меня, и как я сразу прощу её. Но мне не хотелось, чтобы сильные друзья, которые никогда не распускают нюни, узнали, что я как пацан по ночам плачу о маме.

Недавно, я точно не помню когда, воспитатели нам сказали, что весь детдом едет в город смотреть премьеру мультика. Все очень обрадовались и стали собираться.

Когда мы пришли туда, где был кинотеатр, я так развеселился, что даже стал плохо себя вести – бегал по залам, дергал знакомых и незнакомых девчонок за волосы. За это взрослые меня ругали, но я так сильно радовался, что мне было все равно.

Потом прозвенел звонок, и мы пошли в кинозал.

Вообще-то я не собирался смотреть какой-то мультик. Что я, маленький что ли? Собирался продолжать развлекаться, ну там, похихикать, потолкать кого-нибудь… но сам не знаю, как засмотрелся на экран.

Я сильно увлекся мультфильмом, поэтому сразу не понял, что что-то произошло. Когда до меня дошло, что наш кинотеатр горит, я очень испугался. На одну минуту услышал, как все вокруг кричали, некоторые звонили по мобильным телефонам. Недалеко от меня один незнакомый мальчик кричал в мобильный: «Мама! Мама, спаси меня!».

И я вдруг догадался, что только мама может спасти. Я сразу понял, что она не приходила, потому что знала, что я живу хорошо, а сейчас, если только она узнает, что мне страшно, сразу придет и спасет меня. «И потому я стал её звать, – мамааа, мамааа, – по-моему, я кричал громче всех». Я кричал и боялся, что пропадет голос, и она не успеет меня найти…

Но она нашла! Я сразу ее узнал, когда она появилась в зале. Мама тоже меня сразу узнала. Я хотел ее обнять и поцеловать, но уже не было времени – она схватила меня за руку, и мы улетели.

Зеркало

Ребенок – отражение родителей.
Песталоцци И. Г. 1746—1827гг.

Я – коренной тбилисец. Родился в середине прошлого века. Мои родители были простыми людьми но, как это всегда бывает, жизнь имели непростую.

Правда, несмотря на то, что отец работал в метро рабочим, а мама не работала нигде, квартира у нас все же была – получили от государства.

В те времена большой популярностью пользовалась уличная романтика, и все мои друзья покуривали травку, мечтая быть ворами в законе. Однако меня ни одно, ни другое не интересовало, потому что я хотел быть футболистом и играть в «Динамо» Тбилиси. Ради своей мечты пришлось, приложив немалые усилия, уговорить родителей перевести меня в спортивную школу.

Несмотря на то, что за обучение в спортивной школе плата не полагалась, какие-то расходы мать с отцом все же несли. То есть им приходилось покупать форму и вообще тратиться на одежду, особенно на обувь, а когда команда ехала на соревнования, давать небольшие деньги на расходы.

Как я припоминаю, родители моих друзей по футболу безумно радовались, что их чада время проводят не на «бирже», а занимаясь физкультурой, и поэтому не жалели денег на увлечение детей. К сожалению, мои «предки» так не считали. Деньги, потраченные на форму, они называли «выброшенными», а меня принимали чуть ли не за блаженного. Более того, у отца появилось новое развлечение – подшучивать и насмехаться над моими фантазиями стать великим спортсменом.

Помню, однажды в школу на тренировку пришел человек и выбрал трех парней, в том числе и меня, в юношескую сборную Грузии. Радостный, не видя перед собой дороги, несся я в тот день домой. Дома мой пыл остудили, посмеялись и объяснили, что из меня не получится никакого спортсмена, а потому лучше мне прекратить заниматься ерундой, спокойно окончить школу и пойти в армию.

Поплакав в подушку так, чтобы никто не слышал, я решил завязать с футболом.

Потом была армия, а потом – учеба в техническом институте. Работать по специальности у меня никогда не было желания, из-за этого, наверное, нигде долго не задерживался. Так и живу, перебиваясь случайными заработками, благо, квартира есть.

Да, кстати, я женат. Супруга, учительница музыки по классу скрипки, до недавнего времени преподавала в школе.

А тут, лет пять назад, заявила, что жить на наши нищенские зарплаты невозможно и уехала «за длинным рублём» в Европу. Что там делает, понятно всем – таскает горшки за стариками. Ну, деньги, конечно, получает. Самое смешное в этом то, что скрипку свою забрала с собой. И что интересно, играть видно она на ней не успевает, так как стала музыку писать – я два часа смеялся, когда узнал.

Сегодня говорю ей по скайпу:

– Какой из тебя композитор, женщина?! Не позорься!

А она все свое талдычит:

– Умоляю, помоги выпустить сборник этюдов для скрипки! Побегай, узнай, где напечатать, как распространить – я все оплачу.

В общем, у всех жены как жены, а моя – фантазерка. Вот блаженная! Кому нужна ее музыка?

Сила слова

Сама я родом из маленького городка. Выросла в бедности, мама говорила – потому что нас бросил отец. Сначала я этому верила, но когда немного подросла, то стала замечать, что у многих моих друзей тоже не было отцов, однако жили они хоть и не богато, но значительно лучше меня, так как их матери, забыв о своих дипломах и претензиях, «вкалывали» как могли – торговали на рынках, работали нянями, мыли посуду.

Моя мама на такие жертвы ради моего благосостояния идти не хотела. Она объясняла свою позицию так: «Дорогая, ради тебя я, не задумываясь, отдам жизнь, но жить только для тебя не могу. Я люблю свою работу и никогда ее не брошу. Как-нибудь продержимся, ведь у меня есть зарплата». Если кто-то подумал, что моя мама занималась наукой или вела секретные изыскания, которые при любой ситуации в стране хорошо оплачиваются, то он ошибается – «маман» была библиотекарем.

Конечно, я понимаю, что и библиотекарь может любить свою работу, но ведь не до такой же степени, чтобы не мочь ее оставить, даже если ребенку нечего есть?! Как говорил герой одного известного фильма, «меня терзали смутные сомнения», что мама просто не хотела выходить из зоны комфорта и тяжело работать. Ведь легче целый день сидеть в хоть и не топленой, но комнате, читать любимые книжки, получая за это гроши, чем, например, драить квартиры богачей.

В общем, обида, конечно, была, но я ее скрывала. Правда, постоянное нахождение в библиотеке привило мне любовь к печатному слову и определило дальнейшую судьбу – я поступила в престижный ВУЗ на бюджетное отделение факультета журналистики, которое и закончила с успехом.

Уже на последнем курсе института меня пригласили работать помощником редактора малорейтинговой передачи на один из второстепенных телеканалов Грузии. Я, конечно, с радостью согласилась. Оставалось придумать, как на грошовую зарплату начинающего помощника редактора умудриться снять жилье в Тбилиси так, чтобы остались хоть какие-то копейки на питание. Невероятно, но и этот вопрос утрясся – в одном из старых районов города, в «итальянском дворе», за смехотворную даже для меня плату я нашла обшарпанную комнату, площадью в двенадцать квадратных метров, с удобствами в сарае.

Мечты начинали сбываться.

СОСЕДИ

Первые месяцы после окончания института были заполнены только работой и общением с коллегами, но когда жизнь понемногу устаканилась, я стала обращать внимание на жителей моего двора. Особенно меня интересовала одна соседка – женщина шестидесяти пяти – семидесяти лет, кто-то мне поведал, что она – художница. К соседке приходила и иногда оставалась ночевать дочь – красивая женщина средних лет – пианистка. А несколько раз я видела даже внучку – шикарную русоволосую девушку, говорили, что она – начинающая оперная певица.

Коротая одинокие вечера в своей неуютной комнате и поглядывая на светящееся в двух шагах окно, я часто думала о том, как, наверное, хорошо этим женщинам вместе – все трое – люди искусства, так сказать, тонкие натуры, окружающие себя прекрасными вещами, прекрасной музыкой, прекрасными словами…

Несмотря на то, что в моей комнате пол в нескольких местах начинал превращаться в труху, а из мебели имелись развалившийся шкаф, стол и кровать, лето и начало осени прошли сносно. Но чем холоднее становилось на улице, тем было ясней, что если я не хочу околеть в этом «загоне», надо что-то предпринять.

Снять квартиру лучше не было никакой возможности – денег катастрофически не хватало даже на продукты, так что, очень переживая, я все же решилась позвонить своей маме с просьбой продать наш старый дом и на вырученные деньги купить квартиру в спальном районе Тбилиси, в которой мы бы прекрасно вместе проживали. Мама моё предложение выслушала, сухо сказала, что подумает, и положила трубку.

ДРУЖБА

А зима все наступала, в моей комнате было холодней, чем на улице, поэтому, возвращаясь с работы, я сразу залезала в кровать, наполненную пластмассовыми бутылками с горячей водой, под два теплых одеяла и ворох всей имеющейся в наличии одежды. И вот, в такой неуютный холодный вечер ко мне постучалась соседка-художница.

– Накинь на себя что-нибудь и иди ко мне, – с этими словами женщина развернулась и, перебежав через двор, скрылась за своей дверью.

Я быстро оделась и последовала за ней:

– Мир этому дому!

– Заходи, заходи!

За порогом соседской квартиры меня ждал рай!

Я попала в просторную, ярко освещенную огромной люстрой комнату. Было тепло и красиво, вкусно пахло растворимым кофе.

Хозяйка с подносом уже появилась из кухни:

– Садись в кресло, буду тебя «размораживать».

Отказываться не было сил, и я с удовольствием принялась за кофе, не забывая и о маленьких, но чертовски вкусных пирожных.

Съев все, что было в вазочке, и выпив после кофе огромную чашку чая, я, наконец, откинулась на спинку кресла и, пока хозяйка убирала посуду, стала осматриваться – вещи ухоженные, но не новые. «Интересно, старые или старинные», – подумала я и тут же сама себя укорила за меркантильность. У одного из окон, как раз того, что смотрело в сторону моей конуры, стоял мольберт. На какой-то подставке лежали краски и другие художественные принадлежности. К стене прислонились несколько завешанных чистыми тряпками картин. Не наблюдалось никакого «творческого беспорядка». Все лежало аккуратно, было чисто и совсем не портило интерьера квартиры.

– Ну, давай знакомиться, – сказала вернувшаяся из кухни хозяйка, – как тебя зовут?

– Кристина…

– Красивое имя, а я – тетя Люба.

Так началась наша дружба.

Вперед