Что-то невнятно бурча, Им-Трайнис наклонил голову и шагнул в тоннель.
– Кто-то основательно потрудился, чтобы прорыть ход, – заметил рыцарь, продвигаясь по подземному коридору. – Тут же повсюду древесные корни, вдобавок камни попадаются – мужики фуминские, что пытаются рожь сеять, бранятся из-за того страшно. А здесь и прокопали, и стены с потолком обшили, подпорки поставили… Уйма времени ушла на работу. Сил и того больше.
– Мастера безжалостно используют рабов, не считаясь ни с чем, – в полумраке лицо Сиоайла терялось в тени капюшона, голос звучал сурово и безотрадно. – Погибают одни – ловят других. Когда-то они опустошали край за краем, захватывая земли и изживая люд. Словно мор расползался по странам от проклятой язвы – Маашрага. Закончилось всё чудовищной битвой, в которой против нечестивого города объединились даже враждовавшие между собой народы. Не ведаю, как уцелел этот чеканщик, но действует он так же, как прежние мастера. Тем и опасен.
Хмурясь, Бел вспомнил тёмные горящие глаза Гоар, её горделивые речи о могуществе мастеров-чародеев. Наваждение, заставлявшее сердце рыцаря неистово колотиться при одной лишь мысли о девушке, практически рассеялось, и теперь он воспринимал произошедшее иначе. Им-Трайниса злило то, как Гоар, околдовав, направила его на своего врага. Ещё больше сердило непонятное сочувствие к пленённой волшебнице. Почему он жалеет её? Ведь Гоар ничем не отличается от прочих мастеров, и заслужила свою участь. Так какого демона ему по-прежнему хочется освободить её?! Неужто всему виной треклятое колдовство?
– Остановитесь, господин Им-Трайнис, – негромкий призыв менсаконца отвлёк рыцаря от неприятных мыслей. – Впереди что-то есть.
Бел поднял клинок к самому потолку, чтобы свет проникал дальше. Но увидел только то, что тоннель впереди круто поворачивает налево.
– Стойте здесь, я взгляну, – скомандовал рыцарь.
– Нет! – голос чужестранца прозвучал необычайно резко. – Не разберу, что там, но чувствую угрозу.
– Ловушка?
– Не знаю. Скорее, какое-то существо. Но не человек…
– Мартуб! – выпалил воин, вспомнив вдруг слова Гоар. – Там мартуб.
– Уверены ли вы? – Сиоайл смотрел так пристально, будто пытался заглянуть в мысли Им-Трайниса; в оранжевых отблесках меча глаза менсаконца отливали мерцающей зеленью.
Рыцарь кивнул.
– Познания ваши удивительны, – волшебник, наконец, отвёл взгляд. – Едва ли во всём Эмайне отыщется ещё кто-то, слыхавший само это слово…
Менсаконец сделал паузу, точно давая рыцарю возможность объясниться. Несколько ударов сердца спутники провели в тишине. Поняв, что Им-Трайнис не собирается раскрывать секрет своей осведомлённости, Сиоайл нырнул в недра сумки.
– Возьмите, – подал он рыцарю плотный бумажный свёрток в пол-ладони длиной и толщиной в три пальца. С одного края пакета упруго торчал небольшой обрезок верёвки. – Когда подожгу шнур, бросьте за угол. И сразу зажмурьте глаза, а лучше – ещё и отвернитесь. Готовы?
Бел с отвращением осмотрел пакет. Подкинул на ладони, определяя вес. В который раз за день тяжко вздохнул:
– Запаливайте.
Менсаконец посыпал чем-то кончик верёвки. Едко запахло дымом, шнур затлел.
– Бросайте!
Торопливо приблизившись к повороту, Им-Трайнис не без удовольствия избавился от свёртка, швырнув за угол, и поспешно отвернулся. По ушам ударил негромкий хлопок.
– Скорее убейте его! – закричал Сиоайл. – Пока мартуб не пришёл в себя!
