– Один день, – опередила папу мама. И ехидно захихикала.
– Как?! Всего один день?! – Слава собрался было заплакать от жалости к мышке и к папе, и мама поспешила уточнить.
– Папа просто её обменял.
– Как обменял? – поразилась Саша.
– Обыкновенно, – сообщил папа. – Сходил на птичий рынок. Вернул им мышку и получил взамен крысу. Крысенка. Серебристого, очень красивого. Кузьку. Вон на того похож был, только лучше.
Семья дружно уставилась на собрата Кузьмы.
Помолчали. Подумали о разном.
Немного понаблюдав за шуршанием и возней в крысином мире, Саша двинулась дальше.
Впрочем, магазин уже заканчивался. У кассы висели нарядные платья для гламурных собак, стояли парами псиные ботинки и кеды, висели блестящие поводки и ошейники. У Саши разбежались глаза. Медленно осторожно она приблизилась к этим россыпям собачьего счастья. Уставилась на сокровища сияющими глазами. И замерла, впитывая прекрасное.
А в это время далеко внизу…
Сантиметрах в пятидесяти от Сашиных распахнутых глаз…
Наступали неприятности…
Прямо под прилавком стояла довольно объемная клетка. С премерзким содержимым. Звали содержимое – хорек.
По какой причине этому ходячему воротнику не понравилась Сашина правая нога, неизвестно. Возможно, закрывала шикарный вид на пустые аквариумы для черепах. Или выглядела слишком худой и длинной. А может, хорек боролся против синих джинсов в отдельно взятом магазине. Но пока Саша любовалась нарядным платьем для субтильного бобика, коварный хищник аккуратно просунул голову через прутья решетки, прицелился и надкусил Сашину ногу, чуть ниже колена.
– ААА! – заорала Саша.
– ААА! – не зная в чем дело, на всякий случай, завопил Слава.
– ААА! – поддержал брата Антон.
– ААА! – от неожиданности заголосила продавщица.
– Что случилось?!! – в один голос закричали мама и папа, бросаясь на звук.
И только хорек молчал. Слегка дергая глазом, он с остервенением сжимал челюсти.
– ААА! – продолжая орать, Саша опустила глаза и уставилась на меховую горжетку, висевшую на ее ноге вместе с клеткой.
– ААА! – надрывались Слава и Антон, в ужасе уставившись туда же.
– Брысь!!! – рявкнул папа, отдергивая кровожадное животное вместе с клеткой, обрывком джинсов и кусочком Сашиной ноги.
– Осторожней! Это денег стоит! – мгновенно пришла в себя продавщица.
– Это?! Я ЭТО сейчас собственноручно на шубу пущу! – бушевал папа, размахивая клеткой. Внутри с ненавистью глядя на папу, трясся как в миксере, несгибаемый хорек. – Почему он у вас в такой клетке?! Кто за это будет отвечать?!
– Не знаю, – решительно заявила продавщица. – Я за хорьков не отвечаю.
Мама, тем временем, изучала повреждения на Сашиной конечности. Укус оставил небольшой кровоподтек.
Слава медленно бледнел и планировал упасть в глубокий обморок. Антон сосредоточенно о чем-то думал. Вероятно, пытался понять, что произошло.
– Надо рану обработать, – решила мама.
– У вас есть перекись? – обратился к продавщице сердитый папа.
– Нету, – неуверенно ответила та.
– Йод, зеленка, бинт, пластырь? – продолжил допрос папа.
– Аптека за углом, – поджав губы, сообщила продавщица.
– В аптеку, быстро! – и мама, взяв Сашу за руку, вылетела из магазина.
Слава и Антон кинулись за ними. Папа устремился следом, все еще сжимая в руках клетку.
– Стойте! Хорька верните, – взвизгнула продавщица.
– Заберите свой пылесборник!
И клетка с грохотом опустилась на порог. А папа побежал догонять семью.
