На ужин нам подали слипшиеся макароны – спагетти по-молдавски и… красное вино! Прямо в лагере стоял ларек, где продавали красное молдавское вино – Каберне, Негру де Пуркари и совсем дешевую фруктовую шипучку. Вот это праздник!
С кем бы я ни начинал разговаривать, мои глаза сами косили в сторону Наташи и искали ее. Рядом с ней уселись Коля Лещев и Боря Берлин и галдели наперебой, засыпая её шутками. Вино лилось рекой. Народ ликовал. Не оздоровительный лагерь, а образцовый вертеп!
С приветственной речью выступал директор лагеря, но запнулся и… упал.
– Да он в дымину пьяный?!
В лагере бушевало веселье…
– Боря, Коля, не спаивайте Наташу. Ответите за всё на бюро комсомола – пригрозил я, специально пройдя мимо их стана. Наташа расхохоталась. Я решил не наседать, дать паузу, и пошел купаться с ребятами.
Море тихо шумело и вздыхало волнами. Мы скинули одежду и бросились в волны. Вода ласкала наши разгорячённые, голые тела. Вырвавшиеся на свободу дети сошли с ума. Ох уж, это красное вино!
В лунном свете я заметил Наташу с ухажерами. Совсем рядом они входили в воду. Боря Берлин, как соловей в майскую ночь, орал с характерным грассированием Вертинского «Отлив лениво ткёт по дну узоры пенных кружев…» стараясь привлечь к себе внимание Наташи, которая стремительно уплывала в морскую пучину. Я поднырнул и обнял ее. Она не испугалась. Неужели такая смелая? А, может быть, она тоже следила за мной? Она была в купальнике. Я подержал ее в объятиях. Вода делала ее упругое тело шелковым. Я поцеловал ее в щеку и также стремительно уплыл.
Всю ночь мы орали песни, заглушая шум волн. Мне не спалось. Я пошел вдоль моря. Только что грудь мою распирало от счастья на носу корабля, и вот непонятное стеснение и тоска. Что это? Может, я простыл? Может ветром надуло?
Взошло солнце. Я шел по берегу и собирал для неё перламутровые раковины. На всю округу заорал репродуктор «По спортивно-оздоровительному лагерю «Чайка» объявляется подъем! Подъем!» С металлом в голосе запела из репродуктора Эдита Пьеха «В нашем доме поселился замечательный сосед…». Посреди лагеря стоял директор с двумя другими преподавателями, трезвыми, как стекло. Студенты-спортсмены храпели без задних ног в своих палатках. Я положил раковины у входа Наташиной палатки и пошел спать. Доброе утро, страна!
Проснулся я к концу дня. Лагерь шумел, как восточный базар. Готовились к ужину. В больших кастрюлях варили макароны. Из репродуктора лилась веселая музыка, царило оживление. Парни и девушки в чистых футболках и шортиках деловито сновали туда-сюда. Я сел на лавочку и начал высматривать в этой разноцветной толпе Наташу. Она возвращалась из душа в солнечно желтой тунике, ладно скроенной из старых махровых полотенец, изумительно облегающих ее стройное тело с высокой упругой грудью.
– Наташа, я хочу вернуть тебе книгу.
– Тебе понравилось, Коля?
– Я получил большое наслаждение.
– Да? – вскинула брови Наташа – От чего?
– От сострадания к поручику!
– Странный ты, Коля! По-моему их встреча аморальна.
Подошел Вова Казалов и сообщил, что после ужина идем в море под парусом. Местный рыбак за бутылку вина дал нам свой баркас покататься.
– Наташа, хочешь с нами?
– Ой, очень хочу – запрыгала от радости Наташа и побежала переодеваться.
Ветер дул с берега. Баркас, полный народу, как щеки, раздувал свои паруса и, скользя по волнам уносился в открытое море. Берег стремительно исчезал из виду.
