Истории земли Донецкой. От курганов до терриконов - страница 23

Взявшись за весла, русичи с новыми силами быстро достигли Криарийской переправы[26]. Во всей округе это было единственное место, где можно было безопасно переправиться через Данапр. После порогов стремительные воды реки успокаивались и превращались в тихую заводь. Именно сюда вели все дороги, расположенные по обеим сторонам реки. Люди, обученные военному ремеслу, знали еще одну особенность этого места – русло реки здесь сужалось настолько, что стрела, выпущенная сильной рукой из лука, запросто достигала противоположного берега, а середины реки и подавно.

Встав на носу головной ладьи, Святослав всматривался в правый, пологий берег Данапра. Неужели они с воеводой ошиблись? Но тогда кто подавал ночью сигнал?

Холодными зимними вечерами, сидя у костра на Белобережье, Святослав придумал, как перехитрить жадных до чужих богатств печенегов. Когда он поделился своим планом с воеводой, у того глаза от удивления стали круглыми, как у совы.

– Похоже, князь, ты свои мозги совсем отморозил, ежели такое предлагаешь, – с возмущением произнес Свенельд. – Где это видано, по своей воле в ловушку печенежскую свою головушку засовывать? И не думай даже!

Подождав, пока воевода малость выпустит пар, Святослав опять принялся рассказывать ему свою затею. А план у него был простой. Всеодно печенеги не отступятся и будут ждать их у порогов. Пусть думают, что золото у русичей в ладьях. Они же тайком перегрузят все добытые в Болгарии трофеи, в том числе и откупное золото Цимисхия, на лошадей, и Свенельд с большой дружиной выступит на Киев.

– Токмо не сразу, – поучал воеводу князь. – Для началу малость в степи пошатаешься, подале от берега. А когда мы на Хортичий остров прибудем, сигнал мне подашь, и я буду знать, что вы готовы. Утром я с малой дружиной на лодьях пойду к порогам. Ежели печенеги нам пакость какую готовят – все на нас кинутся безо всякой оглядки. Вот тут ты, Свенельд, и проскользнешь мимо них, аки вужик в плавнях.

– Ну а ежели не поверят печенеги? – уже не с таким азартом продолжал сопротивляться воевода. – Ежели не снимут со степи своих дозоров? Тогда как?

– Как же – не снимут! – засмеялся в ответ Святослав. – Уж тебе-то не знать про их жадность. Да они, как только прознают, что киевский князь с золотом ромейским на пороги вышел, бросят все и, как мухи на мёд, соберутся вокруг переправы.

– Ну хорошо, – не унимался воевода. – Допустим, сделаем по-твоему. Но зачем же самому-то рисковать? Нежто у нас дружинников мало?

– Э, нет! – возразил ему князь. – Чтобы у этого сучьего племени совсем никаких сомнений не осталось, нужно чтобы они меня среди дружинников на лодьях приметили.

– Да уж, не приметить такого, как ты, трудно будет, – пробурчал в ответ воевода, и Святослав понял, что его план принят.

Когда на берегу показался первый всадник, Святослав отдал команду: «К бою!» Дружинники, встав на одно колено, подняли свои щиты, прикрывая ими и себя, и тех, кто сидел на веслах. Поднял свой щит с княжеским гербом и Святослав. Пусть видят, что князь Киевский бросает им вызов: «Хочу на вас идти». Уже через короткое время на берегу собралось около сотни всадников и над головами дружинников просвистели первые стрелы. Повернувшись лицом к русичам, Святослав произнес: «Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим – должны сражаться. Так не посрамим земли родной, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые не имут позора. Ежели побежим – позор нам будет. Так не побежим же, други, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь».