– Такси уже подъехало. Пойдем? – осматривает мое лицо внимательно. А я улыбаюсь как дура. Почти свечусь как новогодняя елка. И как люди изменяют? Это же невозможно скрыть. А я ничего не сделала, все невинно.
– Да. Пойдем.
Едем в такси. Тихо, еле слышно, как музыка играет. Кирилл положил мне руку на коленку и медленно, выписываю круги пальцами, поднимается все выше. Сердце начинает колотится быстрее, его движения становятся более напористыми. Поворачивается ко мне, целует в шею, я охаю и закрываю глаза. А у меня в мыслях Мирон: его руки ласкают меня, его губы целуют меня. Открываю резко глаза, чтобы остановить мысли не от том. Передо мной все-таки Кирилл, а фантазия была очень настоящей. Такси останавливается. Наш перформанс резко заканчивается. Домой заходим тихо. Практически бежим в спальню, скидываем одежду на пол…
Утро. Сквозь, плохо задернутую штору, вижу, как идет медленно снег. Смотрю на спину мужа, еле касаюсь пальцами и переворачиваюсь на спину. Смотрю в потолок. Я его больше не люблю. И что с этим теперь делать? Слышу Никины шаги на кухне, пора вставать готовить завтрак.
С дочкой готовим блины, когда Кирилл, потягиваясь, выходит из спальни. Заспанный, волосы взъерошены, штаны пижамы слегка приспущены, выглядит очень сексуально. Но мне не нужно. Уже не нужно. Утром не показалось. Не люблю. Не хочу. Нежно целует в шею, от неожиданности вздрагиваю. Все-таки секс нужен всем. С ним проще, чем без него, но многие проблемы он решить все же не поможет. Садимся завтракать.
– Какие планы на сегодня? – отправляю кусок блинчика в масле в рот, осведомляется Кирилл.
– Можем придумать прямо сейчас… – пожимаю плечами.
– На каток! На каток! Или горку! – кричит Ника. Мы улыбаемся, какая же она милая.
– Вот и решили. – подытоживает Кирилл. – Лик, ты не забыла, что мы летим в Сочи на тридцать первое и еще на пару дней?
Черт.
– Забыла. Прости. У меня с новым романом сюжет не идет, издатель требует в срок его сдать… Еще есть неделя. Я займусь сборами с понедельника.
– Хорошо.
Пока муж с дочкой собираются на прогулку, я пошла ванную, привести себя в порядок. Взяла с собой телефон, потому что издатель написал очередное грозное письмо о срыве сроков, хотя, пока, все еще нормально. Сидя на унитазе, положив ноги на ванную, отвечаю на письмо редактору, мне приходит сообщение от неизвестного номера. Открываю, а там фото моей сережки на мужской ладони. Я совсем забыла про то, что написала номер телефона Мирону, но не полностью. Думала ему будет в лом гадать, но я ошиблась. Не прошло и суток.
Ника: Бинго.
Мирон: Наконец-то! Я писал еще шестерым номерам, в ответ получал только «Кто это?».
Ника: Всю ночь?
Мирон: Да.
Ника: Как тебя не послали более нецензурно.
Мирон: Было и такое.
Мирон: Предлагаю в качестве платы за сережку- свидание.
Ника: С шантажистами не веду переговоров.
Мирон: Ник, иначе я вытащу все брюлики из них…
Ника: Нет! Остановись! Оставь им все «пальцы»…
Ловлю себя на мысли, что я смеюсь. Смотрю в зеркало- да я вся сияю! А оно мне надо? Стук в дверь.
– Ник, у тебя все хорошо? Мы уже готовы.
– Да, да-а. Иду.
На скорую руку умываюсь и чищу зубы, одеваюсь. Натягивая колготки, слышу звук сообщения.
Мирон: . Согласна?
Ника: Да.
Мирон: Сегодня?
Ника: В понедельник, в двенадцать.
Мирон: В клубе. Днем он работает как ресторан.
– Ник, ну ты чего зависла.
Черт.
– Да, редактор мучает.
– А улыбаешься чего?
