История дождя - страница 21

В конце деревни есть Почтовое Отделение, которое после Рационализации больше не Почтовое Отделение, однако когда вышел указ, миссис Прендергаст отказалась сдать свои марки. В дни, когда Майна Прендергаст получила место от Министерства почт и телеграфов Ирландии и заняла Высокий Пост начальницы почтового отделения Фахи, она почувствовала свое более высокое положение. Она была официально поднята на несколько дюймов. Тогда-то она и начала надевать к Мессе туфли с открытым носком и шляпы, говорит бабушка. И, как миссис Никльби сказала про мисс Бифин[114], та леди очень гордилась своими пальцами ног. К этому нечего добавить. Прендергасты были Качеством, и даже при том, что они жили в дождливом забытом захолустье, они доказали то, что Эдит Уортон[115] сказала о потерпевших неудачу людях, у которых нет уверенности в их собственном характере, а именно то, что они будут придерживаться манер и морали их завоевателей. Так вот, у Прендергастов были подкладки под торты и небольшие вышитые салфетки и соответствующие чайные чашки и блюдца и те крошечные чайные ложечки, которых вам понадобится пять, чтобы чай Эрл Грей перестал иметь вкус воды в ванне леди. К ним приезжала Би-би-си. Для Майны Почтовое Отделение было доказательством того, что она хоть немного Выше. И забрать у нее марки – такое бесспорно стало бы для нее крахом. Она не потерпела бы этого. И она не стала терпеть. Таким образом, теперь ансамбль пальто, шляпы и обуви еженедельно отправляется в Килраш и покупает марки, возвращается, кладет их на прилавок, и Почтовое Отделение начинает работать, несмотря ни на что. Пусть Министерство управляет остальной частью страны, Майна Прендергаст будет управлять Почтовым Отделением Фахи до конца своей жизни.

Рядом с Почтовым не-Отделением находится здание Отца Типпа, обветшалый Приходской Дом, который когда-то принадлежал Гримблу, агенту по недвижимости. Это большое внушительного вида двухэтажное здание. В нем десять пустых комнат с окнами, выходящими на реку, и в нем Отец Типп разжижает боль от ссылки в Клэр, балуя себя намазанными маслом печеньями Мариетта[116] и скачками. А еще в доме есть прекрасная коллекция изделий из красного дерева и всемогущее братство мышей.

Последний дом деревни стоит поодаль от дороги. Дорожка, клумба и пешеходный переход. Перед домом даже есть уличный фонарь. Этот дом – настоящее великолепие из кованого железа и камня – принадлежит Члену нашего совета, которого почти все зовут Саддамом после того, как он съездил с торговой миссией в Ирак. «Чтоб мне пусто было», – сказал Барни Кассен, когда Член совета вошел в бар «У Райана», – «если это не Саддам». Член совета не возразил. Голос избирателя есть голос избирателя. Да и звучит «Саддам» лучше, чем «Кожаный мяч» – уже к двадцати двум годам у него была лысина. Она создавала мимолетное впечатление ума, что, в свою очередь, привело к тому, что с ним консультировались по всем вопросам. Некоторые люди становятся теми, кем их видят другие, вот что я решила. И как только у Члена совета начали спрашивать его мнение, он окончательно убедил себя в существовании собственного интеллекта. Вы задаете ему вопрос и получаете короткое разъяснение. Он полностью сосредоточен на выполнении своей миссии, даст он вам понять, медленно кивая с умным видом, щурясь и глядя куда-то далеко позади вас, будто его миссия все время пытается ускользнуть от его внимания.