История Греции. Том 8 - страница 54

Блокада города стала настолько плотной, что Алквиад с частью войска отправился собирать деньги и силы для последующей осады Византия. В его отсутствие Ферамен и Фрасибул договорились с Фарнабазом о капитуляции Халкедона. Было решено, что город снова станет данником Афин, выплачивая прежний размер дани, а также возместит задолженность за прошедший период. Кроме того, сам Фарнабаз обязался заплатить афинянам двадцать талантов от имени города, а также сопроводить афинских послов в Сузы, чтобы те представили предложения о примирении Великому царю. До возвращения этих послов афиняне обязались не вести военных действий против сатрапии Фарнабаза.[192] Клятвы в подтверждение этого были взаимно принесены после возвращения Алквиада из похода. Фарнабаз категорически отказался завершить ратификацию с другими стратегами, пока лично не поклянётся и Алквиад – доказательство как его огромного личного влияния, так и известной склонности находить предлоги для уклонения от соглашений. Соответственно, Фарнабаз отправил двух послов в Хрисополь, чтобы принять клятву Алквиада, а два родственника Алквиада прибыли в Халкедон как свидетели клятвы сатрапа. Помимо общей клятвы с коллегами, Алквиад заключил с Фарнабазом личный договор о дружбе и гостеприимстве.

Алквиад провёл время в отсутствии, захватив Селимбрию, где добыл денег, и собрав большой отряд фракийцев, с которыми двинулся по суше к Византию. Этот город был осаждён сразу после капитуляции Халкедона объединёнными афинскими силами. Вокруг него возвели стену и неоднократно атаковали метательными снарядами и таранами. Однако лакедемонский гарнизон под командованием гармоста Клеарха, усиленный мегарцами Геликса и беотийцами Кератада, успешно отражал эти атаки. Но с голодом справиться было сложнее. После продолжительной блокады запасы продовольствия начали иссякать; Клеарх, и без того суровый, стал совершенно беспощадным, заботясь лишь о пропитании своих солдат, и даже запер оставшиеся припасы, пока горожане умирали от голода. Понимая, что единственная надежда – на внешнюю помощь, он покинул город, чтобы просить поддержки у Фарнабаза и, если возможно, собрать флот для отвлекающей операции. Оборону он оставил Кератаду и Геликсу, будучи уверен, что византийцы слишком скомпрометированы своим отпадением от Афин, чтобы переметнуться, несмотря на страдания. Однако благоприятные условия, недавно предложенные Халкедону, наряду с усиливающимся голодом, побудили Килона и византийскую партию ночью открыть ворота и впустить Алквиада с афинянами на просторную центральную площадь – Фракион. Геликс и Кератад, узнавшие о нападении лишь когда враги уже окружили город, тщетно пытались сопротивляться и были вынуждены сдаться на милость победителя. Их отправили пленниками в Афины, где Кератад сумел бежать во время суматохи высадки в Пирее. Городу были предложены мягкие условия: он вернулся в положение зависимого союзника Афин и, вероятно, должен был выплатить задолженность по дани, как и Халкедон.[193]

Осады в древности были столь медленными, что взятие Халкедона и Византия заняло почти весь год; последний сдался примерно в начале зимы. [194] Оба города имели для Афин огромное значение, вновь сделав их полновластными хозяйками Боспора и обеспечив двух ценных союзников-данников. Но это было не единственное улучшение их положения за лето. Достигнутая договорённость с Фарнабазом также представляла большую ценность и сулила ещё большее. Было очевидно, что сатрап устал нести основную тяжесть войны ради выгоды пелопоннесцев и готов помочь афинянам в переговорах с Великим царём. Даже простое прекращение его активной поддержки Спарты, не говоря уже о других последствиях, было крайне важно для Афин – и это было достигнуто. После осады Халкедона послам – пяти афинянам и двум аргосцам (все, вероятно, присланным из Афин, что объясняет задержку) – было приказано встретиться с Фарнабазом в Кизике. Некоторые лакедемонские послы и даже сиракузянин Гермократ, осуждённый и изгнанный на родине, воспользовались тем же сопровождением, и все отправились в Сузы. Их путь был прерван суровой зимой в Гордии во Фригии, и именно там, двигаясь весной вглубь страны, они встретили молодого принца Кира, сына царя Дария, лично направлявшегося управлять важной частью Малой Азии. С ним же спускались лакедемонские послы Бойотий и другие, завершившие свою миссию при персидском дворе. [195]