Глава LXIV
ОТ ПРИБЫТИЯ КИРА МЛАДШЕГО В МАЛУЮ АЗИЮ ДО БИТВЫ ПРИ АРГИНУСАХ.
Появление Кира, известного как Кир Младший, в Малой Азии стало событием величайшей важности, открывшим последнюю фазу Пелопоннесской войны.
Он был младшим из двух сыновей персидского царя Дария II Нотуса и жестокой царицы Парисатиды. Теперь отец отправил его сатрапом Лидии, Великой Фригии и Каппадокии, а также командующим всей военной округой, сборным пунктом которой был Кастол. На тот момент [стр. 136] его власть не распространялась на греческие города побережья, которые оставались под управлением Тиссаферна и Фарнабаза.[196] Однако он привез с собой глубокий интерес к греческой войне и сильные антиафинские настроения, имея полномочия от отца действовать в этом направлении.
Этот молодой человек обладал железной волей; его физическая активность, превосходившая соблазны чувственных удовольствий, которые часто расслабляли персидскую знать, вызывала восхищение даже у спартанцев.[197] Его энергичный характер сочетался с немалыми способностями. Хотя он еще не задумывал тот продуманный план захвата персидского трона, который позже поглотит все его мысли и едва не увенчается успехом благодаря помощи десяти тысяч греков, но, похоже, с самого начала он мыслил себя будущим царем, а не сатрапом.
Он прибыл, прекрасно осознавая, что Афины были главным врагом, унизившим гордость персидских царей, оттеснившим островных греков от моря и фактически освободившим прибрежных греков в течение последних шестидесяти лет. Поэтому он привез с собой твердое желание сокрушить афинскую мощь, что резко отличалось от коварных игр Тиссаферна и было гораздо опаснее даже откровенной враждебности Фарнабаза, у которого было меньше денег, меньше влияния при дворе и меньше юношеского пыла.
Более того, Фарнабаз, после трех лет искренней поддержки пелопоннесцев, теперь устал от союзников, которых так долго содержал. Вместо того чтобы легко изгнать афинское влияние со своих берегов, как он ожидал, он обнаружил свою сатрапию разоренной, доходы сокращенными или поглощенными, а афинский флот, господствующий в Пропонтиде и Геллеспонте. Между тем спартанский флот, на приглашение которого он потратил столько усилий, был уничтожен. Разочаровавшись в пелопоннесском деле, он даже начал склоняться к Афинам, и послы, которых он сопровождал в Сузы, возможно, заложили бы основы новой персидской политики в Малой Азии, если бы прибытие Кира [стр. 137] на побережье не разрушило все эти расчеты.
Молодой принц привез с собой свежую, горячую, юношескую ненависть к Афинам, власть, уступавшую лишь власти самого Великого Царя, и решимость использовать ее без остатка для обеспечения победы пелопоннесцам.
С момента встречи Фарнабаза и афинских послов с Киром их дальнейшее продвижение к Сузам стало невозможным. Беотий и другие спартанские послы, сопровождавшие молодого принца, хвастались, что добились всего, чего просили в Сузах, а сам Кир объявил, что его полномочия неограниченны и распространяются на все побережье, чтобы вести активную войну совместно со спартанцами. Услышав это и увидев печать Великого Царя на словах: «Я посылаю Кира как владыку всех, кто собирается в Кастоле», Фарнабаз не только отказался пропустить афинских послов дальше, но и был вынужден подчиниться приказу молодого принца, который требовал либо выдать их ему, либо хотя бы задержать на некоторое время во внутренних районах, чтобы информация не дошла до Афин. Сатрап воспротивился первому требованию, дав слово за их безопасность, но выполнил второе, продержав их в Каппадокии целых три года, пока Афины не оказались на грани капитуляции, после чего получил разрешение от Кира отправить их обратно к побережью.[198]
