После кишиневского погрома 1903 года еврейские группы самообороны начали организовываться при поддержке Бунда и сионистов. После волны погромов, потрясшей черту оседлости после первой русской революции 1905 года, набирал силу процесс радикализации еврейской молодежи, что проявилось в избытке идеологий и направлений. Были те, кто верил в демократическую революцию, которая позволит евреям жить в России в качестве меньшинства, имеющего право сохранять свою исключительную культуру, выраженную в языке и литературе на идише («автономисты» и бундовцы). Других, после Угандийского плана и неудачных попыток заполучить Палестину, привлек территориализм, то есть поиск территории для евреев за пределами Палестины.
Были, конечно, и сионисты. Но сионизм Hovevei Zion или Герцля казался буржуазным; он не достиг своих целей и был несовместим с духом тех бурных времен. Начали возникать радикальные сионистские кружки: Tzeʻirei Zion («Молодежь Сиона») и Poalei Zion («Рабочие Сиона»). Вначале эти кружки были аморфными и менее способными выражать позитивные цели, чем выступать против «режима чиновников» в мошавах (о котором они узнали из знаменитого эссе Ахад ха-Ама The Yishuv and Its Custodians, «Ишув и его охранители»), далекоидущих планов политического сионизма, не имевших реальной основы, против мелкобуржуазного характера сионистской деятельности. Они хотели другого сионизма, который был бы значимым не только для еврейского коллектива, но и для каждого отдельного человека. Он должен был воплотить психологическую революцию в образе еврея – революцию ценностей, норм и поведения. Tze’irei Zion подчеркивали национальные и культурные факторы и стремились к нравственной и подлинной жизни в Стране Отцов, в то время как Poalei Zion находились под влиянием социалистических идей на русской улице.
Бер Борохов соединил марксизм, который тогда считался господствующей идеологией, и сионизм. Он объяснил, что евреи в своих странах не смогли стать частью пролетариата, классом будущего, потому что им не разрешалось работать в промышленности. Вместо этого они обнищали и превратились в люмпен-пролетариат. Следовательно, евреи были обречены на гибель в неминуемой великой битве между капитализмом и социализмом. Чтобы спастись, им нужна была собственная страна, где они могли бы вести классовую войну должным образом, и этой страной должна стать Палестина. В видении Борохова, это развитие должно было происходить через объективные, стихийные процессы, не зависящие от воли человека. Он утверждал, что социалистические сионисты не должны были иммигрировать в Палестину по эмоциональным причинам, но их туда подтолкнули эти «объективные» процессы. Следовательно, нельзя использовать иммиграционную пропаганду и сотрудничество с сионистской буржуазией. Роль Poalei Zion заключалась в содействии развитию капитализма в полуфеодальной Палестине; и только после того, как будет достигнут этот жизненно важный этап в его историческом развитии, там произойдет социалистическая революция. С сегодняшней точки зрения мировоззрение Poalei Zion кажется не более чем неуклюжей попыткой облечь теорию в желаемую реальность; но нужно иметь в виду, что бороховизм предоставил десяткам тысяч молодых евреев синтез, позволивший связать всемирную революцию, олицетворявшую развитие человеческого духа, с их националистическими устремлениями.
