Между тем, давался этот успех тяжело. Иван Иванович Лепехин, руководитель одного из отрядов Академической экспедиции, побывавшей в 1770 году в Кыштыме, так описывал Верхне-Кыштымский завод демидовских времен: «На Верхнем заводе стояли две приземистые, похожие на самовар, домны и несколько фабрик (цехов), сложенных из кирпича и покрытых чугунными досками. Три молотовые фабрики имели 12 молотов, девять из них действовали, а три были запасными. В 18 горнах постоянно бушевал огонь. Молоты приводились в действие водой. В фабриках и у домен всегда стояла адская жара. Люди работали голые по пояс. Солнечный свет в помещения почти не проникал. От дыма и копоти в них царил полумрак, расцвечиваемый красноватыми отблесками пылающих горнов…»
И все же заводы крепли: за год домны выплавляли до 190 тысяч пудов чугуна, а молоты выковывали до 120 тысяч пудов железа.
Жизнь Кыштыма не ограничивалась заводами, хотя и целиком зависела от них. Заводской поселок рос. Как сообщает И. Лепехин, в 1770 году «как на Верхнем, так и на Нижнем Кыштымских заводах мастеровых и работных людей считается 748 душ, из которых 701 душа собственных, и 47 отданных от ревизии в заводскую работу, из числе непомнющих родства и незаконнорожденных». Русский путешественник и натуралист немецкого происхождения Петр Симон Паллас так описывает поселок: «Домы построены на северо-восточном берегу пруда без порядку, и число оных до трёхсот простирается. Воздвигается подле пруда далее к востоку новая, высокой башнею украшенная двухрамная каменная церковь, от жильев стоит отдалённо. Для хозяина при заводе построен также большой каменный дом лицом на пруд».
При всех «ужасах», что приписывают демидовской эпохе в отношении жесточайшей эксплуатации рабочих, здравый смысл еще никто не отменял; он же лежал и в основе своего рода демидовского «социального пакета». К примеру, наученные горьким опытом с доставкой продуктов на заводы, Демидовы ратуют за ведение приусадебного домашнего хозяйства. Если мы попытаемся нарисовать кыштымский городской пейзаж тех лет, то неизбежно получим множество частных домов, хоть в два окна, но с обязательным огородом и хозяйством. Кроме того, Демидовы четко соблюдали «покосное время», останавливая производство на время сенокосной недели.
Также известно, что Демидовы на хороших мастеровых никогда не экономили – строили им дома, платили хороший заработок, практиковали как сдельную, так и повременную оплату труда. Кроме того, поощряли инициативу в виде единовременных награждений или доплат «для домашней надобности на дрова, свечи и сено». Наконец, некоторым работникам был даже учрежден пенсион по старости в размере годового оклада. Со временем, когда власть на заводах почти всецело перейдет в руки приказчиков, а потомки Демидовых обоснуются в столицах, это положение изменится – и далеко не в лучшую сторону…
А пока демидовскую эпоху в Кыштыме пошатнул пугачевский бунт…
В дыму пугачевского бунта
О восстании Пугачева написано много и в красках, начиная с А. С. Пушкина. Отметим лишь некоторые детали. На горнозаводском Урале: от Сатки до Кыштыма – действовал сподвижник Пугачева Иван Белобородов, грамотный и талантливый организатор, чей вооруженный отряд даже путали с регулярными армейскими частями. Заводы, особенно по линии северных старообрядческих центров, сдавались ему без боя; вернее, даже не сдавались, сколько по собственной инициативе принимали «новые власти» и угощали хлебом-солью.
