Единого общепризнанного перечня естественных прав не существует: он может меняться в зависимости от времени, места, а также мнения того или иного автора – и это часто называют одним из самых слабых мест данной теории. Издавна под естественным правом в общем и целом понималось право на защиту от насилия со стороны других людей и государства и право на свободное распоряжение своей личностью. В современный период к естественным правам обычно относят также и многие социально-экономические и политические права, такие как: право народа устанавливать конституцию, активно участвовать в политической жизни, объединяться в политические партии, право на труд, на достойную ЗП, равенство граждан перед судом и законом.
Следующим анархистским теоретиком и практиком является Михаил Бакунин, один из самых противоречивых персонажей данной книги. Вся его жизнь, как и его натура, была исполнена противоречиями, он родился в дворянском роде, был высококультурным человеком, но закончил свою жизнь в швейцарской больнице для чернорабочих, при этом внёс очень большой вклад в русскую философию. Ещё в ранней молодости он познакомился с идеалистической философией Фихте, а затем и с Гегелем. Он даже писал:
«Цель жизни – бог, но не тот бог, которому молятся в
церквах… а тот, который живёт в человечестве…» – писал в
период увлечения философией Фихте.
Был бы жив Фихте, ему бы такое не понравилось, но Фихте для Бакунина был лишь трамплином для скачков его собственных мыслей. От увлечения Фихте Бакунин вскоре переходит к Гегелю и его философии, Гегелевский пафос абсолютности и непогрешимости больше подходил натуре Михаила, чем кто-либо. Ему тогда показалось, что он обрёл абсолютную истину, «Моё личное «я» обрело абсолют, моя жизнь… отождествилась с абсолютной жизнь» – писал он. Он уже тогда понимал, что история процесс трагический, что жизнь полна противоречий и ужасов, но с высоты своего причастия абсолюту, он благословлял эти ужасы. В 1840 году Бакунин уезжает за границу в Берлин, и сближается там с представителями гегелевского левого лагеря, главным образом с Арнольдом Руге. Левый лагерь гегельянцев делал из философии своего учителя и революционные выводы, Бакунин же, склонился под влиянием Руге к неортодоксальному пониманию учения Гегеля. В 1842 году под одним из своих псевдонимов пишет одну статью «Реакция в Германии», где впервые высказался про своё новое, «отрицательное» кредо и где, сдержится облетевшая весь мир фраза: «Радость разрушения есть творческая радость».
Отныне Михаил Бакунин преисполняется мистикой отрицания и борьбы. Он даже порывает со своим русским подданством и не возвращается на Родину, стремясь посвятить все свои силу борьбе за освобождение крестьян. Под влиянием Прудона он приходит к идее безгосударственного социализма, идее, которую он впоследствии самостоятельно разработал далее, сделав новую, совсем иную концепцию. Его душа была охвачена жаждой разрушения старого мира, и прежде всего – оков государственности, и так, он считал немцев самым реакционным народом, а наиболее свободолюбивыми – славян. Первым этапом освобождения для него становится задача разрушения немецкого владычества над славянами, после которой должна быть создана «Всеславянская Федерация». И нужно обязательно подчеркнуть, что идея панславянской федерации носит антиимпериалистический характер, и что эти мечты испугали не столько немцев, сколько русское правительство. «Боже, избави нас от всякого жалкого миролюбия», пишет Бакунин в эти годы и в скором времени доказывает свою воинственность.
