Внезапно я почувствовала накатившую слабость и присела на первый попавшийся табурет. Перенесенная болезнь и травма все еще давали о себе знать. Мне бы по-хорошему еще отлежаться дня три-четыре, усиленно питаясь, восстановить силы. А я даже не позавтракала. Идти просить еды на кухню тоже я больше не могла.
Осмотревшись, нашла какой-то пакет сухарей, оставленный прежним хозяином, и поставила на плиту чайник. Хоть как-то подкрепиться, а то так и на улице недолго упасть. Грызя вполне съедобные, хотя и очень старые сухари и запивая их горячей водой, я раз за разом обходила свой дом, привыкая к нему.
Начать решила с хозяйственной лавки. Двинувшись вперед по улице, спросила по пути пожилую женщину, похожую с виду на служанку богатого поместья, где можно купить всё необходимое, и она указала мне на ближайший переулок, объяснив дорогу.
Миновав несколько переулков, я обнаружила небольшую площадь, на которой хаотично располагались лавки и магазинчики. Все были очень скромными, если не сказать убогими. Грязь чавкала под ногами. Через особо глубокие лужи были перекинуты доски. Стоял гвалт, и в воздухе витало смешение запахов.
Слева располагались мануфактурные лавочки, справа - всякие хозяйственные и ремесленные, а в центре красовались мясные, рыбные и овощные прилавки.
Я рассудила, что начать нужно с самого лёгкого из списка моих покупок и направилась на поиски щеток и мыла. Со щетками проблем не возникло, но поиски мыла меня совершенно обескуражили.
Торговцы с недоумением смотрели на меня, а когда я уже было отчаялась, то обнаружила у крошечной старушки, которая торговала какими-то травами и домашними мазями, несколько кусков домашнего мыла, сделанного из золы и жира. Мыло было слишком твердым для человеческой кожи и предназначалось для стирки. Я взяла все пять кусков, которые у неё были.
- Эй, в сторону! - меня чуть не сбил на своей лошади какой-то дикарь. Я отшатнулась и ударилась плечом о прилавок с рыбой, от взгляда на которую и резкого запаха меня чуть не стошнило. Опять накатила слабость, на лбу выступили капли испарины, нужно было присесть передохнуть.
Поискав глазами более тихое место, заметила небольшой навес, под которым были развешаны платки и ткани. Я подобрала юбку и направилась туда на подрагивающих ногах.
Я постаралась рассмотреть шали, которые были вывешены на улице, но останавливаться не стала, может быть внутри мне позволят присесть хоть на десять минут. На перезвон колокольчика навстречу мне выскочил хозяин - сухопарый, с мерной лентой на шее, испачканный мелом. Лысенький и приветливый.
- Добрый день, мадемуазель, прошу вас. Что вам предложить? - он выжидательно смотрел на меня, поблёскивая стёклами пенсне.
- Здравствуйте, - слабо улыбнулась я ему, - можно сначала присесть? Я очень нехорошо себя чувствую.
Старичок засуетился:
- Конечно, барышня, присаживайтесь… Может, вам воды? - и через секунду он протягивал мне стакан желтоватой воды. Я, преодолев внутреннее сопротивление, стала пить её маленькими глоточками.
Постепенно приходя в себя, я стала с любопытством оглядываться. Здесь я была в своей стихии - всевозможные ткани, ленты, кружева. Батист, шелк, лён и бархат – по одному куску. Льняные простые ткани, набивные ситцы и сатины немарких темных оттенков, крепы и даже роскошный кусок отливающего шанжана.
В первую очередь меня интересовали принты на ткани, и тут я оказалась разочарована - они были тяжелыми, невнятными и какими-то сумбурными. Однотонные ткани здесь были гораздо красивее, а я всегда любила красивые принты...
