Наблюдая, как сильные руки Джавида легонько приобняли тонкую талию Марьяны, Мила испытала злость и досаду. Ну что все они в ней нашли? Белобрысая и длинноногая, ну и что? Из-за этого надо считать её лучше всех? Мила больше не танцевала, настроение пропало. Она села на скамейку рядом с Аней и стала наблюдать за Джавидом и Марьяной. Когда мызыка кончилась, они оба куда-то исчезли и не появлялись до конца вечера. Мила засобиралась домой, Аня ещё хотела остаться, поэтому Мила одна вышла в коридор и стала снимать с вешалки свою шубку. В это время дверь открылась, и с улицы вошла Марьяна с раскрасневшимися от мороза щёчками.
– Уже уходишь? – спросила она мимоходом.
– Да, ухожу, – резко ответила Мила.
– А что, не понравилось? – Марьяна остановилась и насмешливо взглянула на девочку.
– Какая тебе разница, – Мила резко выдернула из рукава шубки шарф и стала его распутывать.
– Ну, ну, – сочувственно покачала головой Марьяна, – Конечно, тебе пора домой в постельку, детское время закончилось. А мы с Джавидом ещё в кафе сходим.
– Удачи вам, – резко отозвалась Мила, шарф никак не хотел распутываться в её дрожащих руках.
– Мы ещё с осени встречаемся с Джавидом, – добавила Марьяна, – Это так, на будущее, чтобы ты знала.
– Мне это не интересно, – Мила нервно теребила шарф в руках, её почему-то начала трясти мелкая дрожь.
– Да что ты? – усмехнулась девушка, – А чего тогда ты домой засобиралась? Относись к этому спокойней, Мила. Ты ещё… как бы это сказать-то… В общем, не лезь в наши отношения.
– Я и не лезу, – почти спокойно отозвалась Мила.
– Вот и правильно. И вообще, посмотри на себя в зеркало. Ты не в его вкусе. Ему другие девушки нравятся. Такие, как я. В твоём возрасте у меня уже грудь была, а у тебя и в двадцать лет не на что будет смотреть.
Марьяна самодовольно хмыкнула, распушила ладонью и без того пышные пряди и уже хотела войти в зал, как Мила резко схватила её за тщательно уложенные локоны и так же резко дёрнула их. Марьяна завизжала, попыталась отстраниться и освободить свои волосы из цепких рук Милы. Но Мила вцепилась так, что костяшки её пальцев побелели, и начала трепать Марьяну за волосы. На шум выбежали из танцзала, обступили девчонок и даже начали их подначивать.
– Мила, давай, покажи ей! – визжала Аня Петрова.
– Девочки! Кто-нибудь разнимите их! Она же все волосы вырвет Марьяне! – кричала Катя Новикова, одноклассница Марьяны.
Вдруг в общем гуле и шуме Мила почувствовала, как сильные руки властно, но осторожно, не причиняя ей боли, отцепили её пальцы от волос Марьяны и отстранили её от толпы.
– Мила, девочка моя, всё, всё, успокойся, – услышала она голос Амина, его сильные руки прижали её к себе, успокаивая и покачивая, как маленького ребёнка, закрывая своей спиной от любопытных глаз, – Пошли домой, Мила. Пошли, моя хорошая.
Она почувствовала, как Амин помогает ей надеть шубку, обматывает её шарфом, в то время, как все остальные сочувственно столпились возле Марьяны. Когда Амин вывел её на улицу, Мила не выдержала:
– Она сама… Она сама первая! – всхлипнула девочка и расплакалась.
– Ну всё, Мила, всё, забудь, – ласково отозвался Амин, приобнял её за плечи, увлекая за собой, – Успокаивайся давай и пошли быстрее, мороз разыгрался.
Мила схватила тёплую и шершавую руку Амина, пошла за ним по заледеневшему тротуару, изредка всхлипывая и по-детски жалобно вздыхая.
– Мне сказали, что вчера девчонки подрались из-за нашего Джавида, – произнесла Анжела, накрывая стол к завтраку и оглядывая внимательным взглядом сыновой.
