А когда зачисленный в институт победоносно вернулся в Гомель, как же я заметался по городу в надежде её увидеть! Теперь я уже не был последним учеником в классе, всеобщим посмешищем, теперь я стал студентом знаменитейшего вуза страны. Последнее соображение, должно быть, сообщило некоторую основательность моим робким мечтам, в которых я и сам себе не признавался.
Уже в который раз через троллейбусное окно пробегал я глазами улицы и перекрёстки Гомеля. И вдруг на Советской неподалёку от почтамта промелькнуло её маленькое смешливое личико.
Соскочив на ближайшей остановке, я без труда нагнал Светку, и «случайная» встреча с коротеньким разговором состоялась. Оказалось, что она поступила в Ленинградский медицинский на педиатрический факультет.
В Ленинград!
О муки юного идиота! Конечно же, мне было куда как интересно учиться. Конечно же, вокруг и рядом умнейшие ребята – в общежитии, в столовой, в аудиториях… И Москва, Москва!.. Но день за днём, час за часом – всё нарастающая тоска. А весной – не выдержал.
Как-то под вечер, разгуливая по столице, надумал не в Долгопрудненское общежитие вернуться, а рвануть в Ленинград. И было у меня с собой 5 рублей и портфель, едва ли не пустой. Кстати сказать, самый дешёвый билет до Ленинграда тогда чуть меньше десятки стоил. Ну да я в ту пору кассой железнодорожный уже не пользовался и любые расстояния «зайцем» проскакивал.
Электричка пригородная научила.
И вот, оказавшись на следующий день в Ленинграде, я первым делом зашёл в ближайшую гостиницу. Название вполне подходящее, родное – «Московская». В администрацию даже обратился, подумал: вот поселюсь в номер подешевле. Но для этого, оказывается, паспорт нужен, а у меня с собой никаких документов.
Тогда я поднялся на третий этаж, поздоровался с дежурной, прошёл по коридору. Заглянул в один номер, в другой, нашёл свободную койку, поставил под неё портфель и отправился Светку разыскивать. Нашёл. Пригласил поначалу в Кафе, а после, приобретя два билета, и – в театр.
Но мальчик я был в ту пору нецелованный и никаких серьёзных действий предпринять не мог. О любви только в стихах написал и принёс ей в общежитие прощальный букет каких-то жёлтых цветов, завернув его в эти самые стихи. На букет последний рубль потратил.
А на следующее утро (уже третье в Ленинграде) в мой гостиничный номер некий мужчина входит, спрашивает:
– Где тут свободная кровать?
– Здесь, – говорю я. Поднимаюсь с постели, одеваюсь, беру портфель и на выход. А вечером отбыл в Москву, голодный и печальный. Не умел я в ту пору с девушками обращаться смело и решительно.
Ошиблись поездом
Благополучно сдав весеннюю сессию, приехал на лето в Гомель с радужными надеждами увидеть Светку. Однако там её не застал и заметно приуныл. Уже и пляж не в радость. И каникулы как бы впустую. Оказывается, она в Ленинграде летнюю практику отрабатывать должна.
И тут у меня идея возникла. Брата своего, в ту пору иркутянина, приехавшего в Гомель родителей навестить, подговорил я в Ленинград махнуть на недельку: дескать, проедем без билетов и уложимся в те копейки, которыми располагаем.
За утро идея окончательно дозрела, и уже к обеду, погладив свои парадные сорочки и собравшись, мы были на вокзале. Узнав в «справочном бюро», что поезд «Днепропетровск-Ленинград» именно в это время должен пройти через Гомель, устремились на перрон. Однако же в спешке толком не сориентировались и по ошибке сели во встречный – «Ленинград-Днепропетровск».
