История молодой девушки - страница 7

«Молодая Девушка» говорит о себе в самом начале романа: «Великое несчастье сделало меня печальной, и было бы большой ошибкой после тех несчастий, что я видела своими глазами, ждать от мира покоя, которого он не дал никому… во мне уже не осталось живого места, которое могло бы вместить в себя новую печаль… кажется, что одним горестям могут прийти на смену лишь другие».[17]

Дама Былых Времен, сочувствуя Девушке в ее печали, делает обобщение относительно сужденных роду человеческому, вернее, женской его половине, горестей: бывает только с бедными женщинами, у которых нет средств, чтобы избавиться от беды, которые есть у мужчин, ибо за свою недолгую жизнь я поняла, что мужчины не знают, что такое печаль».[18]

Здесь Дама впадает в явное преувеличение, и вскоре после ее слов читатель знакомится с ее стихами переодевшегося пастухом Бимардера, который заявляет:

Выше уже цитировались слова Авалора, с готовностью призывающего смерть. Ламентор после смерти Белизы превратил свой дом в нечто среднее между погостом и монастырем.

Узнав, что Ариму призывают ко двору и ей придется покинуть этот невеселый дом, Ламентор видит в этом только отрицательные стороны. «Ламентор остался со своими печалями, а Арима отъехала со своими, от которых ее немного отвлекли путешествие и известие отца. Она была печальна от природы, но это была умиротворенная печаль, которую едва было можно отличить от повышенной серьезности, также ей присущей и выгодно оттеняющей ее красоту».[19]

По поводу изобилующих в романе печалей Жуан Гашпар Симоэнш не без иронии замечает: «Быть печальным в «Истории молодой девушки» – это все равно что добродетель, привилегия, понятная лишь избранным»[20] и добавляет: – Мы действительно ощущаем, что рок, великая меланхолия, бесконечная печаль управляет не только судьбой персонажей «Молодой девушки», но и ходом мироздания – водами, впадающими в реку, птицами, падающими замертво, мужчинами, не любящими своих женщин, дамами, умирающими при родах».[21]

Для того чтобы проверить правомерность такого понятия, как «сентиментальный Декамерон» в отношении «Истории молодой девушки», рассмотрим, как трактуется в романе само понятие «любовь». Посланный на поединок с рыцарем, охраняющим мост, Бимардер пытается выполнить волю Акелизии-Круэлсии, «которая его очень любила, но с которой он был связан скорее чувством долга, чем любви». Но он не застает у моста рыцаря, ибо тот погиб на поединке с Ламентором. Вместо этого он слышит горький плач по умершей Белизе и «видит госпожу Аонию, которая в своей чрезвычайной печали была прекрасна: длинные распущенные волосы, мокрые от слез, покрывали ее с головы до пят и частично падали ей на лицо. Бимардер сразу проникся любовью к ней, даже не пытаясь преодолеть это чувство, ибо, поскольку любовь пришла вместе с жалостью, вначале ему казалось, что он испытывает к девушке только сочувствие».[22]

Таким образом, нарушенный долг, понятие о котором занимает, как мы попытаемся показать, важное место в мировоззрении Бернардина, является невольной виной его героя. Автор даже не винит его в этом. Любовь в художественной системе Бимардера является чувством роковым, приходящим к человеку по наитию, и он не волен что-либо изменить в ниспосылаемой свыше судьбе. Сцена встречи Бимардера с Аонией проникнута таким психологическим мастерством, которое как бы призвано доказать, что герой не мог не полюбить героиню.