Маме нужно было переодеться также, комнату я не покинула, горделиво восседая на кровати, окидывала маму снисходительным взглядом, плотно сжав губы. Мама была уставшая очень, но ей так хотелось меня потискать. Еще чего не хватало! Брата нам «купила», и будет! Я злилась ровно до тех пор, пока не увидела ее шов на весь живот, нерадиво заклеенный медицинским пластырем. Я была трехлетним ребенком, но я, аж сморщила лицо от предполагаемой боли. Это был шок! Это был ужас! И это все они, злобные доктора в больнице, сделали с моей мамой! Но, несмотря на этот кошмар, мама все же вернулась ко мне! Я помню, как обняла ее, что было силы, и зарылась в нее, чтобы ощутить ее запах, она целовала меня долго- долго, и плакала, а мне было так стыдно, за то, что я смогла подумать, будто она меня бросила, но вида я не подала!
И потекли денечки – деньки друг за другом… Братик мой подрастал, набирал в весе, и спустя месяца три, никто и подумать не смел, что был он семимесячный. Бабушкино сердце потихоньку оттаивало, она, тайком, укутывала маленького в пуховый платок и, иногда, угукала с ним. Деданя вышел на работу в трампарк, и мы, с мамочкой и братом, частенько относили ему на работу забытые дома вещи или просто, гуляя рядом, заходили его навестить. Весь его коллектив состоял из мужчин старшего поколения, и каждый из них норовил угостить меня пряником или конфеткой, притащить новорожденного котенка или дать погладить их бригадную кошку. Мамин животик потихоньку, но заживал, а я всегда помогала ей при перевязке и соучастливо качала головой, когда видела все еще существующую рану.
Еще помню километровые очереди, в тогда еще существующем СССР, а так как брат был искусственником, стояли мы с мамой за молоком долгие часы. Конечно, наличие двух крошек – детей давало «бонус» купить молоко и без очереди, но воспитание, чувство справедливости и уважение к старшему поколению, которое также простаивало в очереди, нам этого сделать не давало. Иногда были очень сильные морозы, и мама, оставив нас вдвоем дома, наспех бежала за молоком и другими продуктами одна. Мне доверяла брата безоговорочно, и я, выполняя добросовестно функции «старшей сестры», мамочку не подводила.
Однако случилась-таки ситуация, которая являлась форс – мажором, и очень хорошо, что в тот злосчастный момент, мама оказалась дома. Мне доверили покормить с бутылочки Ваню, но отверстие в соске получилось довольно большим. Братик стал кушать, но жадничая, не глотал сразу смесь, а пытался сосать еще и еще. В итоге, с полным ротиком каши, естественно, он подавился. И если бы не мамина быстрая реакция, возможно, все было бы печально. Меня никто и не думал ругать, наоборот, видя мой испуг, мама ласково поговорила со мной, что просто так получилось, соска бракованная, «не бойся, вины твоей нет»! Но мне было так страшно и стыдно, что все последующие разы я наблюдала за кормлением, но самостоятельно, долго не решалась повторить сей процесс.
Странно, но будучи такой маленькой, я с появлением брата почувствовала себя взрослее. Словно на мне появился невидимый штамп – «Старшая сестра» и вся моя жизнь, с появлением братика, изменилась. Конечно, я так же оставалась Примой в детсаду; любимой дедушкиной внучкой; маминой помощницей; «кисиной мамой», но одновременно с этими «регалиями», я стала, в момент, достаточно взрослой девочкой!
