Перегнившие и разложившиеся тела в грязной истлевшей одежде, обтягивающей желтоватые кости, подобно расплавленному полиэтилену. Она давно привыкла к подобным картинам, но всё же сейчас стало немного не по себе. Дабы не поддаваться мрачным воспоминаниям, она ещё раз сверилась с картой и посмотрела по сторонам.
– Нужна аптека, ты помнишь?
– Да, – кивнул Антон. – Высматриваю.
Стёкла Гелика плотно закрыты, а кондиционер выключен, чтобы трупный запах не проникал в салон. И хоть это не шло ни в какое сравнение с вонью первых двух лет, всё же беременность давала о себе знать.
Анна передвинула карту и нежно погладила растущий животик. Волна небывалой нежности завладела ею, позволяя забыть мрачную действительность за окном. Их малыш спал, предпочитая не беспокоить маму, особенно когда они двигались через город. Девушка невольно подумала о том, насколько смышлёным он будет. А разве могло быть иначе?
Его папа – замечательный человек. Единственный, кто, как ей теперь казалось, был искренним в том, прошлом мире. Говорил прямо, когда ему что-то нравилось, и так же прямо, если что-то было не так. И единственный, кто никогда не заискивал перед ней. Наверное, именно этим он и пленил её в своё время.
В памяти до сих пор стоял этот ужасный сон, который на самом деле оказался явью. Падающие, задыхающиеся от саранчи родные. Позеленевший солнечный свет, опрокинутый мангал и пластиковая садовая мебель. Как катается по земле вреднючка Каринка, на ругань с которой она потратила столько времени и сил. Сестре из вредности всегда нужно было получить то, что было у Анны. Причём не точно такое же, а именно это. Как же порой она её ненавидела! Но в тот день, обливаясь слезами и хрипя сорванными связками, пыталась оторвать этих мерзких, неизвестно откуда взявшихся тварей, спасая родного человека. Свою сестру. Свою мать. И отца. Хоть он и был приёмным, но всё равно добродушным мужиком.
Антон сказал, что в его сегодняшнем сне саранча оставляла аккуратные, не кровоточащие дыры, но на практике это было не так. Люди падали на землю, изгибаясь в ужасных спазмах и судорогах. Кожа пузырилась и вскипала кровавой пеной. Болезненные крики, визги разрывали звенящий воздух, а мелкие твари всё бежали и бежали, обгаживая всё на пути, покрывая родных блестящей гадостью. В тот момент отказывающее сознание не задавалось вопросом, почему мелкие существа пожирают только родных, обходя стороной её саму?
А потом было то, что приснилось и ему – хлопок, миниатюрный взрыв, выворачивающий человека наизнанку, высвобождающий его самый сокровенный страх, комплекс, или ещё черт знает что.
– Ань, ты чего? – Антон недоумённо посмотрел на девушку.
На лице девушки играла та самая искренняя улыбка, которую он так любил, а глаза были полны нежности, только вот в углах всё же поблёскивали предательские слезинки.
– Просто люблю тебя, Антошка, – протянула она, выпуская карту и обнимая его за шею. – Как здорово, что ты есть…
– И я… – мужчина не договорил, так как Анна притянула его к себе, и они забылись в нежном поцелуе.
Не смотря на вспышку спонтанной нежности, закрыв глаза и растворяясь в объятиях любимой, он всё же не забыл остановить машину. Не хватало ещё въехать во что-нибудь. Нежное сопение Аньки стало распаляться, а язык перешёл в решительное наступление. Антон подался в сторону пассажирского сидения и, скользнув ладонью по бедру девушки, поднялся на упругую грудь, сжав грубой пятернёй.
