– А я-то думала, мне «припишут» убийства дальнобойщиков и «пририсуют» пираньи клыки.
– Теперь все бабки в деревне думают, что разозлили тебя чем-то и ты мстишь.
– Никакой мести нет.
– Ты говорила, что сделаешь так, чтобы мальчиков… вернее, их тела нашли быстрее. Почему их всё ещё не нашли?
– Потому что ты не дала мне однозначного ответа: хочешь этого или нет. Мне-то всё равно: пойдут они на корм сомам или сгниют в какой-нибудь яме.
– Да как так!..
– Тссс… -я приложила палец к её горячим губам, -прислушайся лучше к звукам вокруг.
Было раннее утро, и над озером стоял туман. Природа только начала просыпаться, что казалось таким неуловимым.
Девушка смолкла и действительно прислушалась.
– Как тебя зовут? -спросила я.
– Света.
– Значит, Светлана.
– Ну, можно просто «Света». А тебя, «чу-до-ви-ще»?
Я на секунду призадумалась, пытаясь вспомнить имя.
– Мелания, -ответила я, -но ты можешь продолжать звать меня «чудовищем».
– Ты убила людей.
– Да, я убивала, убиваю и, вероятно, буду убивать людей. А ещё я воровка. Но бабки из твоей деревни приносят мне подношения, чтобы задобрить.
– Словно ты какое-то божество, а на деле…
Света оказалась очень дерзкой на словах, но я поняла, что она пришла ко мне из любопытства, пусть ей и было несколько страшно.
– В общем…
Она вдруг засмущалась и, порывшись в тряпках сумки, достала мешочек.
– Я принесла для тебя подношение.
– И что же это? Лакрица?
– Как ты поняла?
– Я чувствую запах лакрицы. Знаешь, легенды не врут-я действительно люблю лакрицу.
Я брала подношение нарочито медленно, чтобы подольше почувствовать на своей коже тепло её рук.
– Такая холодная кожа… -пробормотала она.
– А ты вся как солнце… -прошептала я.
– Что?
– Ничего. Это твоя благодарность?
– Что?
– Подношение. Благодарность за помощь?
– Ну, вообще, мне бабушка велела так сделать. Мол, ты туда ходишь, ты и неси.
– Ясно…
Повисла неловкая пауза.
– Знаешь, я тоже люблю лакрицу.
Я раскрыла мешочек и отсыпала ей в ладошки половину лакричных завитушек. Расположившись на бревне, мы сотрапезничали, абсолютно молча.
Затем она ушла, коротко попрощавшись, и я осталась одна.
Стало холодно.
Она снова пришла ранним утром, на этот раз-с тазом.
– Бабушка сказала, что яблоки, что здесь растут-твои любимые, и если сварить их них варенье, ты будешь довольна.
– Допустим, -с усмешкой ответила я.
Мы вместе собирали яблоки. Мне повезло любоваться ею полдня: её волосами, улыбкой, глазами. Она была такой светлой и чистой, такой осторожной и деликатной. Меня умиляли её маленькие руки и этот дивный острый нос. Хотелось смотреть на неё постоянно.
Мы снова молчали, лишь иногда шутили. Я весьма успешно пребывала в человечьем обличьи: во мне было много сил, так что большую часть работы проделала я.
– Надеюсь, мне завтра не придётся сюда идти, -наигранно недовольно сказала она, отряхивая подол платья после сбора.
– Ну, за яблоками точно не придётся, -ответила я в той же манере.
– В смысле?
– Я не люблю яблоки.
Таз полетел к земле, рассыпая яблоки красными, жёлтыми шариками. Света стояла как вкопанная, сверля меня смертоносным взглядом.
– Ах ты дрянь! -воскликнула она, замахнувшись рукой.
Я с лёгкостью перехватила её ладонь, а другой рукой подтянула к себе. И вот её алые от возмущения щёки были так близко, что я заметила веснушки. Глаза продолжали смотреть на меня, но теперь-растерянно. Время замедлилось, но мне лишь казалось, и так хотелось, чтоб было так.
