История поселка Псебай. К 160-летию. Издание второе, исправленное и дополненное - страница 23

М. К. Вальтер свидетельствовал. 1 ноября батальоны Севастопольского полка выбыли из Лабинского отряда и поступили в состав М.-Лабинского отряда, собранного для разборки дороги от укрепления Псебайского к верховьям р. Ходзь [30]. Тогда же Псебай посетил высокий гость. В октябре месяце граф Евдокимов объехал Кубанскую область по передовой линии левого фланга и одним из первых пунктов на его пути было укрепление Псебайское. Севастопольский полк в это время был под Хамкетами, и графа встретил почетный караул от батальона ширванцев. Полковник Лихутин как главный начальник М.-Лабинской линии принимал его в своем доме. На другой день после своего приезда граф осматривал приготовленный по его предварительному распоряжению [31] в громадном количестве шанцевый инструмент. Ряды топоров, лопат, кирок и ломов лежали на площади. Граф, обращаясь к одному из горских князей, сопровождающих его, сказал, указывая на шанцевый инструмент: «Вот им мы будем теперь воевать». «Так дайте и мне это», – отвечал немедленно горец, поднимая с земли тяжеловесный лом.

Наивность горца, уразумевшего в буквальном смысле слова графа, вызвала смех окружающих, и граф в веселом расположении духа, пригласив в коляску князька, выехал из Псебая. За укреплением ожидали выстроенные в ряд богато одетые старшины бесленеевского общества. Граф принял их сухо и остановившись объявил, чтобы они с весною готовились к переселению [32].

Начиная с 1857 г. Псебай видывал виды, в нем когда-то кипела бурная жизнь в духе военного кавказского времени. Нередко случалось, что войска уходили в экспедиции и Псебай охранял один какой-либо батальон и вовсе не своего полка, но зато еще чаще бывало там такое скопление войск, что казалось, что казармы людей не вмещали и войска стояли в бараках или землянках. Одни войска сегодня уходят, завтра приходят новые. Провожать хлебом-солью, и, несмотря на беспрестанные боевые тревоги, пиршествованию и веселью не было перерыва [33]. Были лихачи, которые ради любимой казачки могли проскакать из Псебая в Лабинск или даже в Ставрополь, рискуя быть убитыми или пленными [34].

9 февраля в Псебайском укреплении собрался отряд (12 сотен казаков и сотня милиции при 4 ракетных станках) и направился в верховья реки Псебай и в подкрепление им двинулась колонна под командованием полковника Лихутина (6 рот пехоты Севастопольского полка, 3 батальона, 3 и 5 стрелковые роты и 4 орудия). На рассвете 10 числа кавалерия обнаружила 3 неприятельских коша, окружила и бросилась со всех сторон и почти без выстрела взяла все, что было и имелось: 9 человек сторожевых горцев, 1500 голов баранов, 300 голов рогатого скота и 8 лошадей. При отступлении горцы успели собраться и завязали перестрелку с пехотою, но, потеряв несколько человек убитыми, вскоре отказались от преследования [35].

Генерал Войтицкий предлагал было двинуться к верховьям Ходза, но намерения его не могло состояться по причине глубоких снегов, затруднявших движение артиллерии, и потому отряд с добычею 14 числа вернулся в укрепление Каладжинское, откуда был распущен по квартирам [36].

31 марта на караул в блокгауз между Псебаем и Шедком заступила команда из 26 нижних чинов прапорщика Натиева 19-й роты Севастопольского полка. Хищники сделали засаду, взяли в плен рядового Клима Пойду, неосторожно вышедшего за ограду блокгауза. 27 апреля в карауле на том же блокгаузе Забыло с 26 нижними чинами 9-й роты Севастопольского полка. Была выслана за водою команда из 14 человек. Эта команда углубилась в прибрежный лес, наткнулась на засаду из 200 хищников. Старые солдаты Севастопольского полка вышли с честью из неравной борьбы. Отстреливаясь, команда отступала к блокгаузу, потеряв одного убитого и 2 раненых (из последних Василий Бондарь взят в плен). Горцам в добычу кроме раненого достались две старые водяные фляги и одно ружье. Но зато они дорого заплатили за это нападение, понеся большой урон от нашего ружейного и орудийного огня [37].